Он поглядел на меня и спокойно сказал:
– Мне вообще-то все нравится, но видеть женщину в лесу почти голой, согласись, это как-то неожиданно.
– Я не голая, одета, как и все, жара же днем как летом. А вы тут заигрались по ходу до умопомрачения.
– Тебя как звать, какого ты рода?
– А что, Эгон не сказал, как меня звать, раз уж рассказал, где я его жду?
– Он забыл твое имя, сказал, такое же странное, как и ты сама.
– Миледа, и что в этом странного?
– Артур.
Произнеся имя, он сделал такой грациозный жест, правую руку приложил к сердцу, и как бы в легком поклоне склонил голову за рукой. Жест рыцарей при знакомстве, подумала я. Красиво.
– А имя у тебя не так странное, как необычное, впервые слышу такое имя.
– Зато ваше имя очень даже популярно, – в ответ сказала я.
– Ну что, Миледа, добро пожаловать к нам в крепость. Я так думаю, что вы не из наших краев?
– Спасибо, сударь, как вы догадливы, – как-то странно оба перешли на «вы».
– Да это слышится по разговору, у нас так не разговаривают.
– Ну да, я тоже заметила, что я вас не всегда понимаю. Артур – имя киношное или реальное?
– Вот и я не всегда вас понимаю, о чем вы говорите? – ответил он мне и взмахнул рукой, показывая, что пропускает меня вперед, я прохромала мимо, но идти впереди и чувствовать, что в спину мне дышат, как-то не хотелось. Весь путь до этого места я все время шла за Эгоном.
Идти в длинной грубой рубахе было неудобно, я как японка семенила ногами, так как грубая ткань кололась и ссадины пекли, тело чесалось. Ох, подумала я, не надо ко всем этим неудобствам сейчас прислушиваться, а то не выдержу и расплачусь.
– Артур, расскажите хоть, что за фильм снимается? И какая роль у вас во всей этой истории?
– Вы знаете, Миледа, я сейчас даже не могу вам ответить, так как не понимаю, о чем вы спрашиваете? Что означает – фильм?
– Да ладно, я про кино спросила.
– А что значит ваше кино?
– Мое? В отличие от вас я не артистка, в кино не играю, как вы.
– Кажется, мы говорим на разных языках, хотя в округе я все диалекты языка знаю и понимаю, а вот на каком говорите вы, я даже и не предполагаю. Поэтому мне непонятен ваш язык.
Голос у него был ровный, спокойный, он говорил, чеканя каждое слово. Наверное, для того чтобы я его могла понять.
– Артур, не прикидывайтесь сейчас, вы же в кино снимаетесь?
– Нет, наверное, я же сказал – не знаю, что означает кино, объясните мне его значение?
– Офигеть, ну вон замок разрушен, это ведь декорация к фильму?
– Почему разрушен? Он строится.
– Ну да, по сюжету, может, и строится, а на самом деле ему уже почти пять веков. И вон там мост должен быть, который объединяет два замка. А сейчас его почему-то нету. Где он, Артур? Его ведь видно отовсюду было…
Я оглянулась, Артур остановился, глаза были у него расширены, как будто в этот миг он услышал страшную весть. Я тоже остановилась, повернулась, и пока он стоял в оцепенении, разглядывала его наглым образом. Он был темный блондин с ярко-голубыми глазами, острый нос, тонкие губы, был гладко выбрит, и от лезвия был на щеке свежий порез, волосы были не стрижены, спадали до плеч, стройный, с благородной осанкой, среднего роста, одет был в льняную рубашку, с одной стороны она заправлена в черные вельветовые брюки, с другой провисала, одевался, наверное, в спешке, и почему-то в такую жару был в сапогах, которые все время хрустели, когда он шел. Хоть и погода стояла летняя, видно, костюм был все же по сюжету фильма, подумала я.
