– Офигеть просто! – в сердцах бросил Коля, – у меня денег хватит, чтобы скупить весь этот магазинчик с потрохами, а я не могу взять пару килограммов муки!
Он оказался в таком положении не один, а потому спрос на наличные взлетел до небес. Как и цены в магазинах. Впрочем, местная инфляция продолжалась недолго – ровно до тех пор, пока владельцы магазинов не прекратили продавать продукты. То ли сообразили, что самим понадобится, то ли хотели подождать, когда цены из заоблачных превратятся в космические. Но только закончилось это плохо. Русский мужик всегда отличался тем, что ежели его допечь, то мало не покажется никому.
Разгоряченная толпа при подстрекательстве вездесущих бабок успела разгромить на рыночной площади два магазина, прежде чем подоспели полицейские. Майор Никитин – начальник поселковой полиции, пригрозил пристрелить особо рьяных погромщиков, после чего люди начали разбредаться, унося с собой награбленное. Этот случай с разгоном был последним проявлением прошлой цивилизованной жизни и стал первой ласточкой жизни после Апокалипсиса. Только об этом ещё никто не догадывался.
На следующий день после беспорядков Коля едва не отправился на тот свет. Виной тому был провал в почве, образовавшийся после землетрясений к югу от Усть-Лимана. Саня и Миха Селезнёвы примчались к Николаю и, перебивая друг друга, начали делиться впечатлениями от посещения провала. На шум выглянул Антон Королёв, и вскоре все четверо отправились поглазеть на природное чудо.
Дошли, поглядели. Кроме них около провала стояли ещё пара десятков человек, и каждый пытался заглянуть вниз. Но только издали – близко к краю подходить почему-то никто не желал. Саня и Миха, поскольку уже тут бывали, остались на месте, а Коля с Антохой рискнули подойти поближе к краю.
Провал был шириной метров пятьдесят, а на дне его клубился, словно живой, какой-то странный не то туман, не то дым. Антон мельком глянул и благоразумно отошел подальше, а Николай остался. Ну, что сказать? Любопытство сгубило кошку – это как раз про него.
Что-то ослепительно сверкнуло, и воздух расколол громовой раскат. Последнее, что помнил Коля, это разлетающиеся комья дымящейся глины и резкий запах озона.
Парни притащили его домой. Ни ожогов, ни следов электрического удара на теле Николая не оказалось, однако в сознание он не приходил целую неделю. Тётя Наташа, исхудавшая, с тёмными кругами под глазами, тихо и горько заплакала, когда он открыл глаза и попросил пить.
В сознание-то он пришёл, но это принесло такое… Периодически на Колю волной накатывалась жуткая головная боль, виски словно сдавливало клещами, а предметы перед глазами начинали раскачиваться и терять резкость. После каждого такого приступа он подолгу отлеживался в постели, – обессилевший, мокрый от пота, проклинающий свое глупое любопытство, едва не стоившее ему жизни. А еще он начал слышать странные голоса. Время от времени они плавно проявлялись, возникая из ниоткуда, и так же плавно исчезали в никуда. Похоже, шизофрения развивается полным ходом – больше ничем другим присутствие голосов в своей голове Коля объяснить не мог. Это было печально, и чего ждать дальше, он даже предположить боялся.
Однако постепенно приступы стали приходить всё реже, пока не сошли на нет.
Тётка не хотела лишний раз волновать контуженного молнией племянника, а потому почти ничего не рассказывала о том, что творится в посёлке. Николай только замечал, что порции еды становятся всё меньше, а круги под глазами тёти – всё темнее. Зато Антон, Санька и Миха, не забывавшие проведать друга, в каждый свой визит вываливали на болящего целый ворох новостей. И каждая из них была странной, неприятной, а то и просто страшной.
