– Нижний лазарет. – Волхв Борилий стиснул Ритину руку. – От меня – ни на сантиметр.
Робея, Рита последовала за волхвом, пока…
– Здесь. – Качнулось навершие посоха.
В толще хитросплетения корней зажглись красноватые огоньки. Светлячки?
В их тусклом свете было видно – опутанный корнями, над полом, прямо в воздухе висит огромный черный ворон. Казалось, он спал. Но вот его веко дрогнуло, и на вошедших глянул мутный глаз.
– О-гарр!.. – не то крикнул, не то каркнул Игорь.
Бросился к ворону огромным прыжком.
– И-горр!.. – Звук шел, казалось, отовсюду. – Ты все-таки пришел…
Ворон перешел на гортанный клекот, Игорь ему вторил. Какое-то время они говорили между собой. Остальные стояли молча, не шевелясь.
Потом Игорь (или все-таки И-горр?) отвернулся от ворона.
– Двуногий кидался в нее камнями, – в голосе парня слышались отчаяние и боль, – а потом разрезал ей живот. О-гарр только пришла на Землю. Она была слаба и не смогла за себя постоять. Вы уверены, что хотите спасти жестокого детеныша человека?
«У нас много таких жестоких!» – хотела было крикнуть Рита.
И не смогла. Правда, исходящая от Игоря, мешала ей высказать свою.
– Я попытаюсь, – сказал Даня. – На здоровье О-гарр это не отразится.
На это Игорь не стал возражать. Но от него, варра в человеческом обличье, исходила эмоция обреченности, физически ощущаемая Ритой.
– Ребята, времени нет. – Голос хмурого в рясе чуть разрядил атмосферу. – Подсоединяем мальчишку. Данимир, отвечаешь за его жизнь… или смерть. Если почувствуешь, что уходит – ни в коем случае не препятствуй.
Теперь и маленький мальчик оказался висящим в корнях. Головы варра и человека соприкасались.
– Я понял, темный волхв Владимир, – Даня выделил ударением «а». – Если я не смогу его задержать – пусть уходит.
Даня, дядя Толя и Рита выстроились полукругом у земного мальчика. И-горр и двое в черных рясах встали возле висящего в корнях варра. Волхв Борилий оказался посредине.
«Что делать? – мелькнула паническая мысль у Риты. – Я же ничего не знаю!»
Она думала, что ей никто не ответит – все словно ушли в себя.
И ошиблась.
– Знать свою правду, Рита Орлова. – Голос Игоря звучал абсолютно бесстрастно. – Ту, о которой ты думала. Что на планете Земля «много таких жестоких».
– И чувствовать то, – сжал руку девочки волхв Борилий, – что ты чувствовала, когда вы с Данимиром кинулись мальчишку спасать. А теперь – тихо!.. Максим?
– Все готово. – Старичок коснулся посохом корешков над головой, и разлилась темнота.
Сначала ничего не происходило. Было тихо-тихо.
Рита, как ее и наставляли, принялась усердно думать – о том, что мальчик не виноват. То есть виноват, конечно. Но не до конца. Просто на Земле много жестоких детей. Они не ведают, что творят. Но они рождены для жизни.
Девочка как раз додумывала мысль о том, что почти все жестокие дети рано или поздно взрослеют, и к ним приходит желание защищать и кормить братьев наших меньших, когда из темноты проступила огромная серая воронка. Страшная, вращающаяся, она не принадлежала этому миру. Но она могла в себя затянуть.
Тут-то Рите и стало жутко. Очень жутко! Настолько, что она зажмурилась… Но воронка все равно стояла перед глазами. И тогда девочка решила последовать совету волхва – вспомнить самую первую встречу с мальчишкой. Сделав над собой неимоверное усилие, Рита увидела сквозь воронку: вот они с Даней заглядывают в колодец. Видят мальчика, стоящего по колено в кипятке…
