– А прав у этих несчастных больше, чем у бегающих на свободе, – позавидовал Виктор. – А первое право: знать, в чем тебя обвиняют.
Коллеги лениво похихикали. Смолин не участвовал в беседе и стал объектом новых острот.
– Это не физическое переутомление, – подметила Лариса и ласково погладила Смолина по голове. – У нашего Паши что-то с мозгами.
– Их просто немного, – несмешно пошутил Рудик.
– А недавно обнаружили француза с половиной мозга, – вспомнил эрудированный Виктор. – Странные дела у парня в голове. Серое и белое вещество тонким слоем выстилают стенки черепа, а остальное пространство занимает вода. Точнее, цереброспинальная жидкость. При этом житель Марселя абсолютно нормален, имеет семью и работает государственным служащим.
– Зачем государственным служащим мозги? – пожал плечами Рудик. – За них государство думает. А кто за нас будет думать? Богоявленский? Сомневаюсь. Ты точно не нашел Талысину? – повернулся он к Смолину.
– По мнению соседки, Талысина уехала к родне на Алтай, – буркнул Смолин.
– К родне? – ужаснулся Рудик. – К какой еще родне? Не пугай меня.
– Или к знакомым, – допустил Смолин. – Связи с ней нет, остается ждать, пока вернется.
– Ужас, – покачал головой Рудик. – Не удивлюсь, если Гангреева, узнав об этом, отправит по следу дочери наемного убийцу. Ей и так досталось. Ухаживала до последнего дня за полоумной старухой… в общем, ей есть чем гордиться, если это не она, конечно, прикончила мать.
– Не она, – вздохнула Лариса. – Тромб в легком, старуха просто лопнула. А Гангреева понятия не имеет, что такое медицина, и как с ее помощью умерщвлять людей. Она по специальности – бездельница с дипломом искусствоведа.
Рудик усмехнулся.
– Гангреевой не позавидуешь. Сорок процентов имущества без всяких завещательных возложений отходит неблагодарной дочери. А вот Гангреевой с завещательным возложением не повезло. Согласно воле матери, она обязана регулярно подкармливать голодных собачек в зооприюте на Волочаевской. А еще жертвовать ежемесячно четыреста долларов в пользу дома престарелых на Инской горке. В случае неисполнения условий все завещанное отторгается в пользу… угадайте, кого?
– Талысиной, – пробормотал Смолин.
– Да, – возликовал Рудик. – Непонятно, почему матери уперся этот дом престарелых. В богадельнях никогда не была, в связях с собаками не замечена. Словом, Ермаковой придется повертеться в гробу, пока жива ее дочь. Вы бы слышали, как Гангреева орала на Богоявленского по телефону – как будто это он умер и оставил бедную с носом.
– Хрен поймешь богатеньких покойников, – отмахнулась Лариса. – Чудак на чудаке. Чем больше денег, тем больше условий. Светская львица из Калифорнии огласила последнюю волю: хочу, чтобы меня похоронили в шелковом ночном халате за рулем любимого автомобиля «Феррари». И чтобы сиденье было отодвинуто для комфорта. Представляете, как матерились гробовщики? Пришлось могилу залить бетоном, чтобы вандалы не откопали дорогую машину.
– А блаженная старушка – тоже из Америки, – встрепенулся Виктор, – завещала свое состояние Богу. Вот так, без затей. А закон у них суров. Завертелась бюрократическая машина, шериф долго ждал появления счастливого наследника. Прошел установленный срок – наследник не явился, стали искать, не нашли, и шериф огласил примерно следующее заявление: «Мы долго и упорно искали, но не смогли обнаружить Бога на вверенной нам территории округа». То есть округ официально признан местом без Бога.
