Ну, как минимум, при помешательстве моего похитителя на чистоте, можно не беспокоиться о риске обзавестись каким-нибудь постыдным заболеванием. Не сомневаюсь, что предварительная ванна из антисептика была обязательным пунктом программы.
Мерзость.
– Прекрати, – говорю я себе. Это нездорóво.
Я стыдливо выдергиваю руку и зачем-то обнюхиваю пальцы. Мне жизненно необходимо принять душ. А еще нужны туалет и горячий кофе. За кофе я готова убить. Да, я многого хочу. Но после того, что я пережила, я имею на это право.
Я выруливаю с обочины, и, двигаясь с небольшой скоростью в правом ряду, выискиваю взглядом заправку. К счастью, она быстро находится, чуть дальше по шоссе. В дороге я слушаю сообщения, оставленные Зои. С ней все в порядке. Она говорит, что ей одиноко в этом доме и она страшно скучает. Она простит прощения, хотя я не понимаю за что. Она снова повторяет «скучаю» и многословно объясняет, что просто не может вернуться в Нью-Йорк, чтобы встретиться со мной. Там Брэд. Ей нужно держаться от него подальше.
Я изумленно поднимаю брови: а мне казалось, что они помирились.
После очередного неотвеченного послания, тон Зои делается обвиняющим, а фразы короткими. «Я волнуюсь. Да, ты обижена, но могла бы ответить» – это я слушаю, уже паркуясь возле заправки. Я швыряю телефон в бардачок, словно Зои заключена в нем, и таким способом я могу заставить ее замолчать. Но ее голос уже просочился мне в голову. Ее зов, как песня сирен. Он подавляет волю. Это сильнее меня.
Я беру кофе и хот-дог и забиваюсь в дальний угол пустующего зала.
Обычно меня раздражают посторонние, но после заточения наедине с тем зловещим чучелом, я нуждаюсь в нормальных людях вокруг. Мне жаль, что в такой час здесь никого. Мне нужно напоминание, что мир не сошел с ума, что он не сводится к одной точке, к злости, ужасу и неопределенности. К матрасу, колонкам и черному стеклу.
Я хочу снова оказаться в Нью-Йорке, раствориться среди толпы, обилия звуков, красок и запахов. Здесь слишком тихо. Слишком пусто. Слишком стерильно. Будто я все еще взаперти, просто клетка стала чуточку больше.
Я залпом допиваю кофе, чтобы протолкнуть застрявший в горле хот-дог, и мчусь к машине.
Каких-то шесть часов и я буду в безопасности. Я буду дома, хотя прежде мне никогда не приходило в голову использовать это слово по отношению к шумному, раздражающему городу. Я переехала туда вслед за Зои. Это была ее мечта, не моя. Мне было все равно. Я следовала за ней, как тень. Как чокнутый сталкер.
Машина словно чувствует мое состояние и не хочет заводиться. Я снова и снова поворачиваю ключ, но приборная панель мигает и гаснет. Или моя старушка не хочет, чтобы я вмазалась в дерево, если в дороге меня накроет паническая атака, или попросту сел аккумулятор. Такое бывает от холода, а автомобили пока не развили в себе склонностей к эмпатии.
Кто-то стучит в стекло, и я взвизгиваю от неожиданности. У меня нет душевных сил, чтобы посмотреть на человека рядом с тачкой, но я вижу его тень, закрывающую мне свет.
– У вас все в порядке? – доносится до меня. И мне становится легче. От звука человеческого голоса, не искаженного неведомыми технологическими приблудами, узел в груди ослабевает. Я выныриваю из своего кошмара и возвращаюсь в реальность. Открываю окно, и в лицо ударяет волна морозного воздуха снаружи. Свежий, морозный воздух.
Боже, как хорошо!
