12. Глава 12
Гордей
«Кир, ты за старшего, пока я не вернусь. Всех проверяющих переводи на меня» — оставляю Толмачеву голосовое, сворачивая на очередном перекрестке, примерно понимая, в какой район мне надо попасть.
Те сутки помню очень смазанно. Будто посмотрел отвратительный фильм с плохими актерами. Картинка вроде есть, а деталей по нулям.
Еще один поворот.
Останавливаюсь у бордюра, снимаю шлем и всматриваюсь в местные дома и магазины. Взгляд цепляется за пару ярких вывесок. Я их точно видел. Значит, туда еду.
Попетляв еще немного, въезжаю на территорию двора. Осталось вспомнить подъезд и надеяться, что стерва дома. Понятия не имею, где она учится и учится ли вообще. Числится, наверняка. Папа не оставит дочку без диплома.
Выбора тут не особенно много, так что найти должен.
Покурив, смотрю список квартир. Набираю на домофоне. Никого. Потом еще и еще, пока, в конце концов, мне не отвечает сонный женский голос. Общими усилиями мы выясняем, что с подъездом я не попал, но мне все же везет. Дочку мехового магната тут знают в лицо, и я получаю правильное направление с вариантами номеров квартир «или — или».
В правильный подъезд меня пропускает пожилая дама с карманной собачкой в руках. Поднявшись на этаж, сначала звоню в одну квартиру, но там мне никто не открывает. Потом нажимаю на дверной звонок с противоположной стороны.
Если и тут сейчас никто не откроет, придется возвращаться вечером. Но вселенная решила надо мной сжалиться, и в момент, когда я уже вызвал лифт, слышится щелчок замка.
— Гордей? — спрашивает хриплая, сонная и растрепанная Соболева.
Ура, вашу мать! Нашел!
— Поговорим? — По венам ползет ледяная ярость.
Ангелина быстро ловит мое настроение и делает шаг назад, распахивая для меня дверь. Вхожу. Сам захлопываю ее и в пару быстрых движений грубо прижимаю девушку к стене, сдавив ладонью горло.
— Калужский, ты охренел?! — сипит Соболева, пытаясь убрать мою ладонь.
Зафиксировав Лину коленом, достаю свою трубу, открываю вчерашнее сообщение и едва ли не впечатываю экраном в лицо.
— Знаешь, я еще никогда не был так близок к тому, чтобы ударить женщину! Зачем?!
— Отпусти!
Но отпускать я не намерен. Ангелина это понимает, расслабляется и даже пытается улыбнуться.
— Гордей, отпусти, я никуда не убегу. Сделаю кофе, и мы поговорим, — мурлычет она, царапая кожу на тыльной стороне моей ладони своими проклятыми острыми ногтями.
Зубы сводит от неприятного ощущения, и я все же разжимаю пальцы, но лишь для того, чтобы зафиксировать Соболеву иначе. Кофе пусть засунет себе в задницу!
— Слушаю.
Она растирает шею, пытается прикоснуться к моему лицу. Уворачиваюсь.
— Люблю… — выдыхает, глядя мне в глаза.
— Дальше.
— Какой ты черствый, — поджимает губы и всем своим видом пытается показать, как ее это задевает. — Соскучилась. Хотела тебе напомнить, как нам было хорошо той ночью. Ты завелся? — взмахивает ресницами.
— По мне сейчас не заметно? — усмехаюсь. — Знаешь, когда мне хорошо с женщиной, — копирую ее манеру общения, — я запоминаю это без всяких картинок. А ты… Посредственная, недотраханная стерва. Где остальные фотографии? Это же явно не все.
— Я, может, и все вот это, что ты там сейчас наговорил, — морщится Лина, — но сказала тебе правду. Ты давно мне нравишься, Калужский. В такого мужчину сложно не влюбиться. И я могу дать тебе гораздо больше, чем…
— Телефон! — перебиваю, пока не прибил ее тут к херам.
