Мысль об этом причиняла боль, хотя я и понимал, что этим решением (если оно было принято) моя супруга вовсе не хотела меня обидеть. У нас была любовь. У меня она и оставалось, но что случилось с отношениями в целом?
— Как дела у Оксаны? У детей? — на всякий случай уточнил Костя.
— Все в порядке, — я взял один из листов отчета с цифрами по проекту и передал его коллеге:
— Давай пройдемся по расчетам.
Когда мы с Костей закончили, я сразу поехал домой, по дороге остановившись у школы, где училась Оливия, и у детского сада Льва. Прелести такой ранней социализации я не понимал: и Лев мог меньше дней (и часов) проводить в садике, и Оливию можно было отдать в школу на год позже, но Оксана считала важным, чтобы дети выстраивали собственную жизнь с ранних лет вне дома, обзаводились друзьями, новыми знаниями и собственными увлечениями.
Лев встретил меня удивленным взглядом, будто не видел меня несколько дней, а то и месяцев.
— Я сегодня рисовал пальцами! — он показал мне ладошки, на которых я ожидал увидеть кучу краски, но на самом деле на его коже было лишь несколько точек от фломастеров:
— Я нарисовал Банни.
Банни он назвал новую рыбку, которую я купил ему несколько дней назад. Лев как раз выучил слово "кролик" на английском и называл так все новые игрушки и своего первого питомца.
— Покажешь мне? — я присел на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз сына.
— Сначала рисунок должен высохнуть, — сказал Лев с серьезным видом, явно повторив слова воспитательницы. Наконец он обнял меня и я замер, наслаждаясь этой редкой минутой нежности со своим сыном.
Даже если наши отношения с Оксаной себя исчерпали, у нас были дети, которые олицетворяли всю ту любовь, что действительно существовала между нами.
Когда мы забирали Оливию, она тоже кинулась в мои объятия. Я в очередной раз пообещал себе, что никогда не стану одним из тех отцов, что видят своих детей только по выходным.
Но когда я посадил Оливию и Льва в машину, меня словно окатило холодной водой: я уже стал таким отцом.
— Что случилось, папа? — спросила Оливия, когда я замер на водительском месте, так и не пристегнувшись и не двигаясь с места. Я посмотрел на нее через зеркало заднего вида:
— Все хорошо, зайка. Как насчет прогулки в парке?
— Ура! — хором воскликнули дети и подпрыгнули на заднем сидении. В парке они катались на горке, я качал их на качелях и даже согласился поиграть в догонялки, лишь разочек взмолился о перерыве — чтобы попить воды.
— Вы в порядке? Счастливы? — спросил я у детей во время небольшой паузы, даже не зная, что хотел бы услышать в ответ. Они были детьми, о которых заботятся любящие родители, конечно они были в порядке. Но мне остро хотелось знать заранее, что мы не облажались с их воспитанием.
— Папа, а можно мне тоже завести рыбку? И еще я хочу креветок! — заявила Оливия. Я удивленно изогнул брови: рыбку, как домашнее животное? Креветки на обед?
— Лена рассказала, что у нее в аквариуме живут креветки и чистят его. Это как в природе, понимаешь? — опередив мои вопросы, объяснила дочь. Я кивнул в ответ, решив проконсультироваться насчет креветок с Людой:
— Мы с мамой подумаем об этом, хорошо?
Оливию такой ответ устроил, а Лев тоже попросил завести креветок. Его интерес к аквариуму, который ничуть не утих с момента покупки рыбки, меня только радовал.
— Если Банни подружится с креветками, то почему бы и нет.
