Мага не стал раздумывать. Приподняв её и обхватив за талию, он выбрался на мостки, и понёс на берег. Благо на расстоянии видимости никого не было. Одной рукой сдернув с сидушки машины плед, он опустил Ольгу на него.
И заглянул ей в лицо. На нём была написана жажда и …любовь? Она уже не просила, она требовала любви! И он… – он дал ей все, чем мог поделиться.
"Чёрт! Ну, дает! – В очередной раз резанула мысль. – Она не прекращает удивлять…»
Ольга изогнулась и глубоко вздохнула. Повернувшись на бок, заглянула в глаза Саше и проговорила, рубя предложение на отдельные слова:
– Ты. Мне. Подходишь. Я. Тебя. Беру! – И захохотав, легко поднялась. Втряхнула себя в штаны, и на ходу натягивая мокрую футболку, пошла в сторону деревни.
Сашка лежал на правом боку и глядел ей в след.
– Знать бы мне с кем ты сейчас занималась любовью, девочка…
4. Ночь
Телефон заерзал по столу и огласил зал боем курантов. Ольга скосила глаза на дисплей и продолжила пить чай.
– Ну, посмотри, посмотри что там! – вздохнула Надюха.
– А что смотреть и так знаю. Мага.
– Ух! – Надя откинулась на кресле и стукнула себя ладонью по лбу, – а я всю голову сломала. Опять черти в глазах пляшут, а в окружении никого не поменялось. Всё те же на тех же местах. А черти пляшут. У вас, что? Было?
– Без комментариев.
– Значит – было, – Надежда махнула рукой в сторону бара, – Сережа пусть нам чайку с имбирем принесут. И молочка.
– И как он?
– Без комментариев, – усмехнулась Ольга.
– Говорят он потрясающий любовник!
– Говорят.
– Оль, мы дружим всю жизнь! Ты можешь сказать честно. Он хороший любовник?
– Врут.
Лицо Надюхи вытянулось.
– Врут значит… То-то ты лыбишься. Или на безрыбье и рак?..
– Надь, отстань. Нормальный мужик. Руки, ноги, голова. Все, как у всех.
– И что тогда? Сердце не бьется?
– Бьется. Иногда бьется… А потом ожидание. Когда забьется снова…
– И?
– И ничего. Надь, ну что я тебе могу сказать?.. Звонит. Приезжает. В глаза смотрит. Все ищет там что-то. Или ведет себя так, будто я ему принадлежу. Я? Разговариваю. Встречаюсь. Не отвожу глаз. Жду чего-то. Вчера вдруг поймала себя на мысли, что хочу, чтобы он приехал с цветами. Не приехал. Вернее, приехал, но без цветов. Приехал, поцеловал меня …нежно. Потом порешал все свои дела. В свою пользу. Сказал: «Душа моя, я скучаю», – и отчалил.
– Дела… И что?
– И – ничего, – Ольга вытряхнула из пачки сигарету и прикурила.
– Ни-че-го. Нельзя заниматься сексом с друзьями, понимаешь? Друга теряешь. Навсегда. Уже не будет, как прежде. Любовь? …Лю-бовь! Любовь может и не случиться, а дружбы той, легкой, не обременённой предыханиями и волнениями, а главное неловкостью – не будет. – Ольга щелкнула ногтями по поверхности стола, будто по клавишам рояля. – Любовь, – пропела она в тональности Бизе и она затянулась сигаретным дымом, прижав кисть левой руки к лицу, глядя мимо подруги.
– Может тебе пора влюбиться? Я помню, как он бесился, когда ты выходила замуж за Игоря. И пока жила с ним. Сам не понимал, что происходит, но – бесился. Так забавно было на него смотреть, – Надька отставила чашку и захохотала, – помнишь его лицо, когда он увидел обручальное кольцо на руке? «Оля, ты купила себе новое кольцо? – Нет, муж купил. Я замуж вышла». У него лицо менялось со скоростью звука… Как у него желваки играли на лице! – и Надька снова захохотала.
– Ну, ладно. Надюш, поехала я. Спасибо за обед.
– Не на чем! Заходите еще, – продолжая хохотать покивала головой подружка.
