Читать онлайн Мира Кузнецова - Всё, что ты должна и всё – что ты хочешь

1.Обратная сторона его дивана

Она открыла глаза. Покосилась на будильник и улыбнулась – пять минут свободы и тишины. Относительной тишины. И относительной свободы. Тишину, время от времени, взгрызал храп Игоря. Вечно пьяного мужа. Ей уже не нужно было принюхиваться, к спящему рядом. Это время миновало. Перегаром пропахло всё, в когда-то её спальне: постель, одеяло, шторы. Этот запах преследовал и заставлял невольно вздрагивать от мысли, что и она сама впитала этот омерзительный дух.

А свобода? Она тихо, день за днем стекла по стеклу дождевыми каплями её уступок под приторный припев мужниного "воркования": "Лапусик, ты же не задерживайся дольше положенного – я же скучаю без тебя." Под этот припев исчезли походы с детьми в кино и театры, их посиделки в кафешках и драйв на концертах; встречи с друзьями и подругами… даже вечера с родителями и прогулки в одиночестве, которые она так любила. Под такие припевки она лишилась всего своего. Даже права потянуться спросонья в кровати, прогибаясь новому дню на встречу и принимая его со всей страстью и желанием, но она могла просто полежать, ещё не сорвавшись в очередной забег по кругу, глядя на мелькающие цифры будильника, отмеряющего секунды относительной свободы.

Как она дошла до того, что утро её перестало радовать? Куда делся рассветный задор? В какой песок стекло волнующее предчувствие нового дня? Она улыбнулась и нажала кнопку выключения будильника. Встала, накинула халат и вышла, встречать новый день, не оглядываясь на спящего мужа. Ей уже не хотелось любоваться этим мужчиной – мужчиной, который всегда скучал без неё и никогда по ней. И очень не хотелось, чтобы он сейчас проснулся и испортил её утро – утро с её семьей, частью которой он не потрудился стать. Она вышла на цыпочках из своей комнаты, прикрыла дверь и шагнула навстречу непрожитому дню.

Утро радовало: улыбками и шутками детей; отсутствием высокого давления и наличием аппетита у стариков; в меру крепким кофе; солнцем за окном и громогласным пением птиц. Даже младший в семье пёс (щен по имени Карат) порадовал отсутствием лужи в прихожей. Ольга расслабилась и, продолжая посмеиваться, вошла в комнату и быстро переоделась в костюм. Окрик Игоря застал её уже в дверях.

– …Лапусик, я так соскучился, дай я тебя поцелую, – муж выпростал руки из-под одеяла и раскинул их в приглашающем жесте. Но, Ольга оглянулась и, вернувшись, присела в кресло:

– Игорь, когда ты успел соскучиться? Мы не виделись от силы, – она оглянулась на часы за спиной, – четыре часа. После твоего предутреннего порыва страсти.

– Ну вот, проснулся и соскучился. Посмотри! – жестом фокусника он сорвал с себя одеяло.

«Блин, опять утренний стояк …в моё рабочее время. Как же ты в молодости без меня обходился-то, а?» – взвыла она и скривив губы в улыбке процедила:

– Дорогой, а ты не мог бы по мне поскучать несколько иным способом?

– Ты хочешь сверху?

– Нет, дорогой, я сейчас совсем НЕ ХОЧУ! У меня мозг работой забит! А вот ты, например, встал бы для разнообразия в девять – хотя бы вольер починил, чтоб собаки цветы не вытаптывали. Я приеду с работы и увижу: мой муж по мне скучал! Он заботился обо мне, а не тупо сжигал время.

– Так, – Игорь подтянулся на кровати, подбивая под себя подушку, – Ты меня, говоришь, не хочешь? И с кем же ты тогда удовлетворяешься? А, лапусик?

Ольга встала, подняла с пола одеяло и кинула в супруга.

– Игорь, ты не мог бы меня, для разнообразия, иногда по имени называть? А то у меня чувство, что ты не помнишь, как меня зовут. А на работе – я работаю. Деньги там зарабатываю. Мне семью кормить нужно, а те что зарабатываешь ты, она подняла руку, предупреждая тираду мужа, – ты мужественно пропиваешь. Всё. Пока. Мне пора. И… можно, тоже для разнообразия – давай, я приду с работы, а ты трезвый… и, нет не приготовил ужин, а хотя бы отварил макароны?

Она развернулась и вышла из спальни, а потом и дом, тихо притворив дверь. К старикам не зашла, не хотелось видеть на их лицах констатацию фиаско её второго похода за любовью. Стыдно. Перед стариками и детьми было стыдно. Дражайший супруг не утруждался до пониженных тонов и финальную часть слышал весь дом. Она села за руль и уже через десять минут была в своем кабинете, обложившись чертежами.

А день задался. Работа закрутила её, не давая просачиваться глупым мыслям об неудавшемся бабском счастье. И она бежала, по давно выверенному пути лабиринта, не растрачивая время на рассуждения о смыслах и бессмыслицах жизни, привычно принимая на себя ответственность за свои решения. Когда уже забрезжил просвет в конце трудового туннеля, зазвонил телефон.

– …Оль, на работе? Я заеду?

– Давай.

Она отошла к окну, давая глазам отдохнуть от монитора. Сейчас Мага приедет, старый и хитрый друг, много раз пытавшийся подмять её своим обаянием, и сделать своей «вечной должницей».

– Душа моя, у тебя усталый вид, -мастер манипуляций живыми объектами улыбался ей даже теми зубами, которых не может быть в принципе.

– У меня нормальный вид для женщины, которая спит урывками по пять часов в сутки. Так что, дорогой, давай без реверансов… Что тебя к нам привело? В такое время? Только не надо про «жгучее желание меня увидеть и невозможность больше сдерживать его».

– Ты читаешь в моем сердце, – и он прижал руки к груди.

– Я читаю по твоей хитрой физиономии, что тебе что-то «из-под меня» надо и по возможности «бэзводмэздно» – то есть даром! Так что пей свой кофе и – говори, мал-чык!

– Оль, а тебя часто «стервой» называют?

– Бывает. А что, есть желание? И повод?

– Я, может, действительно – заехал просто посмотреть на тебя, – тихо произнес Мага, и, если бы не стольких лет знакомства, в его искренность можно было поверить, и Ольга покачала головой. – Плохо. Не верю. Оваций не будет. По делу давай.

– Скучно с тобой. Все-то ты понимаешь. – Развел руками мужчина, убирая улыбку с лица и переходя на деловой тон. – Есть тема.

– И конечно бесплатная.

– Помоги, а?.. – Снова включил обаяние посетитель. – Мне нужен генплан к завтра. Самое позднее завтра вечером.

– Почему, когда ты даешь не выполнимые обещания, я всегда та Золушка, что их выполнит?

Мага закатил глаза, вздохнул и снова вернулся к делам.

– Ладно, сколько?..

– Столько! – Оля растопырила пальцы на обоих руках и покачала ими пред носом мужчины.

Они расхохотались одновременно и ударили по рукам. Потом пили кофе, он блестел глазами и, уходя, погладив её по голове, сказал:

– Хорошо с тобой, только глаза у тебя всегда печальные, даже когда смеешься.

– Не придумывай. Иди с миром!

Ольга вздохнула, когда за ним закрылась дверь и посмотрела на часы…14.30. «Ещё повоюем!» Очень много надо успеть. Успеть сделать. Делать, делать, делать…

В пять вечера заглянула Наташа и поинтересовалась:

– Ольга Викторовна, я Вам ещё нужна?

– Что, уже пять?! Нет, иди, конечно…

Следом в кабинет ввалились детки и не дали снова погрузиться в работу. А по дороге они заскочили в магазин «за хлебом». Часа через полтора, пиная перед собой тележку, Ольга брела через гипер-пупер-маркет и задавала себе вопрос: «А замужем ли ты, дорогая?»

Добравшись все-таки до дома, Ольга остановила машину у закрытых ворот. Закрытые ворота – хороший знак… Надежда – что Игорь трезв. Сын вышел и открыл ворота. Муж сидел на скамейке и курил. Он снова был пьян… Она подошла и села рядом. Ребята молча разгрузили машину и ушли в дом. Она достала сигарету из пачки и закурила.

– Почему?..

– От счастья.

– Ты …счастлив? – она задохнулась от недоверия, в тайной надежде, что вот сейчас ей показалось и нет радостных нот в голосе. Что сейчас она посмотрит в его глаза и увидит там иронию, прочтёт хоть какой-то скрытый от неё подтекс, и он ей скажет, наконец, почему он пьёт… ежедневно. Пьёт и пребывает в каком-то странном состоянии эйфории. Но, взгляд наткнулся только на сияние чистого удовольствие от жизни. Два года ежедневной муки видеть, как он с каждым днем все больше спивается, уговоров, унижений и попыток помочь… А он, оказывается – пьет от счастья. Какого счастья? Счастья жить, перетекая с кровати на диван, а с дивана на кухню? Без смысла, без цели, без желания что-либо сделать, сделать не потому, что тупо – «надо», а потому, что руки чешутся и душа просит. Да и потому, что «надо» – ведь этого тоже нет. Жить, справляя нужду: поесть, поспать, попить, заняться сексом. Именно – заняться сексом, точнее – потрахаться. Они давно не занимаются любовью, он примитивно трахает её, когда у него в том нужда. И он – счастлив?

«Всё! Больше не могу!»

– Игорь, я сейчас пойду, соберу твои вещи, – она затянулась сигаретой, как будто это был последний глоток воздуха на Земле, – потом приготовлю ужин, и мы поужинаем. Спать я сегодня буду в гостиной. Пожалуйста, не скандаль – не надо волновать стариков и детей. А утром ты уедешь. И никогда больше не вернёшься! А потом, …уже без меня, …ты бросишь пить.

2. «Николашка»

Ещё в фойе Мага услышал женский голос, играющий обертонами в блюзе. Музыка звучала ненавязчиво, без ресторанного пафоса, не мешая посетителям есть, наслаждаться вкусом блюд и напитков. Именно из-за этого ощущения, что музыка звучит только в сердце и ни к чему тебя не обязывает, но в тот момент, когда ты в ней нуждаешься, она словно берёт за руку и приглашает на танец, мужчина и любил этот ресторанчик. Он шагнул в зал и вдруг не поверил своим глазам – Ольга, Ольга Викторовна сидела за угловым столиком, вполоборота к нему и что-то цедила из круглого бокала. В одиночку. И Мага сделал шаг к ней.

– Оль! Ты что тут делаешь?

– Пью! Неужели все ещё не заметно?

– И что же ты пьёшь? – слегка склонился к женщине.

– Последние полчаса Ольга Викторовна пьёт коньяк. – Мага оглянулся. Молодой парнишка, видимо официант, держал графин с коньяком. "Грамм двести…" – прикинул Мага.

– Оль, а почему ты пьёшь коньяк?

– Видимо, потому что не люблю водку и виски, – расхохоталась женщина и откинулась на спинку кресла.

– Черт! Ты зачем так набралась? Ты же лыка не вяжешь?

– Я? Я и лыко вяжу, и тебя, между прочим, вижу. Так и будешь стоять или попросить второй бокал? – она приподняла подбородок и уставилась снизу-вверх, на всё также стоящего чуть сбоку и сзади, мужчину.

– Второй бокал и поесть. Меню дай, – окликнул Мага парнишку, отошедшего к барной стойке. Потом, передумав, махнул рукой, останавливая. – Оль, посиди минуточку, я сейчас.

Она цыкнула языком и улыбнулась:

– А кто сказал, что я куда-то спешу? Правда, и ждать я тебя не обещала… – И Ольга старательно, высунув кончик языка от напряжения, налила коньяку в бокал, приблизительно половину графина. Обняв его ладонью снизу, она покачала его, согревая коньяк и, прикрыв глаза, выпила. Одним глотком. Рукой, наплевав на этикет, подцепила ломтик лимона, присыпанный молотым кофе и сахаром, и со вкусом закусила…

– Ни фига себе! Оль! Что ты делаешь?

– Ты уже спрашивал, – она повернулась к нему и, продолжая слизывать сахар с пальцев, удивленно вскинула брови, – пью!..

– Черт! Пойду поесть закажу! – Мага встал и решительно двинулся к стойке, но женщина продолжила свою мысль.

–…Видимо, потому, что не люблю водку и виски, – Ольга расхохоталась и, запустив пятерню в тщательно уложенную прическу, взлохматила волосы. Мага смотрел, как вот так презрев условности, она освобождала их на виду у публики, засвидетельствовать ему не приходилось. Происходило что-то совершенно немыслимое, то что не укладывалось в его голове. Он привык видеть её в состоянии «застёгнута на все пуговицы». На все. И эмоционально. И внешне. Полное абсолютное самообладание в любой ситуации. Мужчина тряхнул головой и отвернулся к официанту: