– …И ты меня из-за этого из дому выдернул? Что такого экстренного? Отлили, ну и отлили, поливайте, укрывайте, снова поливайте. То, что самовольно сборный на монолитный поменяли? Ввалю в понедельник прорабу. Ничего непоправимого не произошло. На всякий случай сделаем арматурный пояс. И чертежи поправим. Всё! Вези меня.
На обратном пути выгуляв Ольгу по рынку, Мага сгрузил все купленное в машину… Оля, плюхнулась на сидение рядом и махнула рукой:
– Водитель, поехали! – и со смехом откусила от большой груши.
– Ах, хах хааошо, что гвуши… теперь круглый год! – прожевав, закончила она фразу.
– Отлично, – подтвердил Мага, выруливая со стоянки.
– Можно я буду некультурной свиньей? – и она, опустив стекло, выкинула огрызок, – красота!
Мага хмыкнул, поражаясь совершенно иной, непривычной, казалось давно понятной женщиной и вдруг неожиданно даже для себя сказал:
– Может… заедем, искупаемся? Жарища! – и тут же почувствовал себя пацаном: прыщавым и не целованным. А Ольга снова его удивила:
– А поехали! Я место знаю. Я тебе покажу. Мы туда ходим каждый день купаться с детьми. Десять минут пешком от дома.
За окном машины проносились уже тронутые легкой желтизной скорого созревания поля и покосившиеся столбы с провисшими проводами. Видимо в России никогда не дойдут руки до самой себя. Она, как мать Тереза, продолжает помогать всему миру, а собственные деревни всё также остаются без дорог, без газа и с выключенным в дождь электричеством.
– Так, Сашка, притормаживай, сейчас будет свороток!
– Что будет?
– Поворот будет. Вот здесь. А теперь аккуратненько на второй вниз. – Ольга, за рулем не твой Сенечка, а я. Ты только говори направо, налево.
– Прямо! И больше там дорог нет, держись направления.
Проехав вдоль реки метров семьсот, Оля махнула рукой.
– Стоп машина, – и, дождавшись остановки, открыла дверь и отпустила ноги на землю.
– Красота! – выкрикнула она, запрыгала, вытряхивая себя из джинсового плена и начала спускаться вниз к реке.
– Оль, ты чего футболку не сняла. Меня стесняешься?
– Вот еще! Прошли те времена, когда я стеснялась своего тела, – и она, сойдя по сходням, тихо влилась в воду.
Мага стоял на берегу, не спеша раздеваться, посасывая сигарету и наблюдая, как Ольга без бурных всплесков плывет.
– Баттерфляй?
– Что? – Ольга перевернулась на спину и замерла на воде, раскинувшись звездой. – Нет, я плаваю лягушкой-царевной.
– Баттерфляй. Бабочка. Действительно, выглядит, как плывущая лягушка, – пробурчал под нос Саша. "Понятно почему она футболку не сняла – она без лифчика. Во дает!" – и начал стягивать брюки.
Ольга продолжала лежать на спине и заглядывать в небо. Её лицо расслабилось и не выражало ничего, кроме огромного покоя. Спрыгнув со сходней, Сашка широкими взмахами преодолел расстояние до Ольги.
– Не брызгайся!
– Ты же по уши в воде!
– Ну, и что! Все равно не брызгайся! – и Оля, хлопнув ладонью по воде перед Сашкиным носом, перевернулась и нырнула.
"Чёрт! Во дает!" – покрутив головой, Мага нырнул следом. Когда он вынырнул, Ольга уже подплывала к мосткам.
– Эй, ты куда? А ну, стой! – и он, смеясь, погнался за ней. Догнал в тот момент, когда она уже поднималась на последнюю ступеньку и, согнувшись, искала опору рукам на мокрых сходнях. Схватил поперек талии и дернул на себя.
Барахтаясь и отбиваясь, Ольга ушла под воду, придавливая собой Магу. Он поднырнул под неё. Выдернул из воды. Прижал к себе. И больше не раздумывал. Накрыл её губы своими. Пусть. Даст пощёчину? Пусть. Пусть… Мгновение первого прикосновения. Отторжения. Её руки упёрлись ему в грудь, и вдруг глубокий тяжелый вздох. И эти же руки взвились, словно крылья, обвивая его шею. И теперь её губы уже не прогоняли его, а наоборот …просили?
