– Привет! Что так долго? – с упрёком в голосе спросил он.
– Я заходила в магазин. Принесла тебе винограда и персиков. Поправляйся.
– Спасибо.
Нарчис выглядел гораздо лучше, чем вчера. Прошла нездоровая бледность, кокон чар на руке стал гораздо меньше, означая, что заклинания и зелья успешно справляются со своей задачей. А когда чары пропадут совсем, значит, и рука будет здорова. Ива присела на свободный стул и рассказала о прошедшем дне, новом преподавателе и том, как он всем понравился.
– Ясно, – задумчиво сказал Нарчис. – А с тобой что?
– Со мной?
– Ага. Ты сегодня на себя не похожа. Случилось что?
– Вовсе нет, – быстро ответила Ива. Нарчис скептически изогнул бровь.
– Голова болит весь день.
– Ещё попытка, деревенская девочка, – поддел её юноша. – Нашла кому сказки рассказывать. Меня в семье с детства учили чувствовать ложь за версту. И какая же ты подруга, если не можешь рассказать о своих проблемах?
Иве почти физически нужно было с кем-то поделиться. И она решилась.
– Ты ведь знаешь, какой у меня дар?
– Да, ты видишь цвета магии.
– Так вот, у каждого волшебника свой особый цвет магии. Он никогда не повторяется – оттенок, насыщенность… Поклянись, что никому не расскажешь!
Нарчис присвистнул:
– Судя по всему, дело серьёзное. Ладно, дам любую клятву. Обет избирательного молчания? Обещание на крови? Клятва Короля?
– Честного слова вполне хватит, – заверила Ива.
– Даю слово, – серьёзно ответил Нарчис.
Ива пересела на краешек кровати, склонилась к уху друга и прошептала:
– У Йона Вереска такая же магия, как у Нота Арктурса. А так не бывает. Значит, это один и тот же человек.
– Что? – Нарчис буквально подскочил. Он хотел спросить, не ошиблась ли Ива и не разыгрывает ли его, но её несчастный вид был ответом на все вопросы. Кроме того, при дворе довольно часто прибегали к услугам интуитов, и там «чувствующим» волшебникам привыкли доверять.
– Я не знаю, что делать, – сказала Ива, снова пересаживаясь на стул. – Мне страшно. Студенты в опасности – мы все в опасности!
Нарчис удивлённо посмотрел на подругу:
– Как это, что делать? Надо его выдать. После его безобразного преступления он потерял поддержку среди аристократов. Его собственная семья в опале.
– Как мне подтвердить свои подозрения? А что, если после моего заявления какой-нибудь декан пойдёт с расспросами к Вереску и будет убит?
– Можно рассказать охране.
– Вереска бы не пустили на кампус, если бы он не прошёл проверку. Стражникам будет проще поверить, что это я ошибаюсь, а не они.
Нарчис задумался. У него была привычка в такие моменты пощипывать переносицу. Вот и теперь он потянулся было рукой к носу, но кокон предупреждающе сверкнул, не давая пациенту совершить потенциально болезненное действие.
– Точно, – осенило того. – Нот использует чары, которые позволяют изменить внешность. А это редкое и сложное колдовство. Надо выяснить, что это за заклинание. Если мы расколдуем Вереска, когда его будут окружать преподаватели, едва ли он полезет в драку. Не стоит недооценивать боевые навыки завкафов и деканов. А тут и охрана подоспеет.
– И где мы найдём это заклинание?
– Как где? В библиотеке Университета. Она одна из лучших в столице, – Нарчис даже удивился.
– Тогда завтра я туда наведаюсь.
– Только осторожно. И никому ничего не говори. А то ведь правда ещё пойдут у самого Йона Вереска справляться: «Ива думает, что вы Нот Арктус. Это правда или всё-таки нет?», – глаза у Нарчиса горели. Всю жизнь юный интриган ожидал момента, когда его придворное воспитание принесёт пользу – и этот момент наконец настал. Ива тоже повеселела. Что ни говори, а вдвоём справляться было гораздо лучше, чем в одиночку.
