Дочь что-то спросила у него, резко повернувшись. И уль Масхи дернулся, и опрокинул на себя чашу с горячив супом. Хорошо еще – не завизжал, как девка. Сдержался, надо признать. Фиолетовый.
С тех пор и сторонится Майлены.
А люди, которых он привел с собой. Ну ладно, раб. Он, считай, не человек, хотя и приобщался к Искусству. Подумать, что это адепт Тихой стражи, даже не просто смешно – невероятно. А вот второй; как там его зовут? Каркол? Еще странней. Видно опытного вояку. Который почему-то забыл, с какой стороны берется меч. Ну, или искусно притворяется. Понять бы еще – искусник ли он? Говорят, у младшего герцога такие есть. Как и у самого графа, кстати.
Теперь вот еще – зачем Ищущий поперся со мной в Лес? Приглашение я, конечно, ему сделал – как иначе? А он зачем согласился? Видно же, что не нравится ему здесь. Значит, такую задачу перед ним поставили.
– А вот это опасно. Кто-то может проговориться. Всего, конечно, никто не может знать. Кроме меня самого. Но по крохам, по крохам. Погодите! Так вот почему Фиолетовый! Может, он умеет лазить в головах незаметно. А может, уже лазил?
Граф принялся лихорадочно вспоминать тех, кто появлялся в замке с того дня, когда там появился Данир уль Масхи. И с каждым новым именем мрачнел все сильнее. Пока не дошел до того, кто служил связным с королевством Тацир. Теми, кто испытывал отчаянную нужду в дабовой древесине и железах тварей. И платил за них самую высокую цену. Золотом. И кристаллами.
– Значит, – принял решение Вилим, – Ищущий не должен вернуться в столицу. А лучше, чтобы он не вернулся из Леса.
Приняв решение, граф пришел в хорошее расположение духа. С ним часто было так – определить цель для удара, и нанести его, уже не оглядываясь. Эта же цель – он повернулся в седле, улыбнувшись искуснику – не выглядит такой уж грозной.
– Хотя с адептами Искусства не все так просто, – вынужден был признать граф, – но я и сам Красный. С рождения. Пусть до Ищущего не добрался, так ведь и времени не хватало. Да и желания, если признаться. А если прибавить две сотни стражей и целую сотню охотников, каждый из которых подберется к Ищущему хоть сзади, хоть спереди так, что искусник увидит его уже с перерезанным горлом. И то, если охотник того пожелает. Да и дочка (тут он еще раз широко улыбнулся) поможет. Испугает, если понадобится. И Джок тоже рядом. Не учился в Школе, но знает, умеет… А это что такое?
Впереди что-то громыхнуло, и, кажется, неярко сверкнуло.
– Это не гром, и не молния, – опять повернулся к искуснику Вилим, – тучи, конечно, грозовые, но это точно не…
– Кто-то балуется Искусством, – чуть испуганно, и совсем бесцеремонно перебил графа уль Масхи, – а это что?!
– Это варги! – теперь перебил граф, – молодые.
Рев самой желанной добычи Запретного Леса Вилим не перепутал бы ни с чем. В охоте он был азартен, и не раз сам наносил последний, посмертный удар. Впрочем, убить варга здесь, в лесу – это значит обесценить добычу раз в десять. А вот привезти его живым, и разделать уже в лаборатории, по всем правилам Искусства. Это тоже было одной из лазеек, пополнявших казну графства.
Он вдруг насторожился; даже зашевелил ушами, направив их в сторону, где ревели варги. Оттуда послышался какой-то треск, или стук, и один из зверей сменил тональность рева – ему явно что-то не понравилось. Это могло означать многое. В том числе то, что кто-то охотится. В Запретном Лесу. Где никто не смел поднять даже дабовую ветку без его, графского разрешения.
