Все дороги ведут в Асседо - страница 47

– Жив, – ответил дюк, – и отстроил. Он назвал ее Арепо. Но я скорее убью его, чем переступлю через порог его дома. Я поклялся никогда не бывать у него.

– Но почему, Кейзегал?

– Да потому что этот фальшивомонетчик, контрабандист и неплательщик налогов улыбается мне в лицо, но смеет смеяться за глаза. Он не отдает корабельную подать вот уже тринадцатый год и не вносит в казну таможенную пошлину. Никто толком не знает, какие грязные делишки, сомнительные договоры и незаконные сделки заключает этот мерзавец за спиной правосудия. Взвод его адвокатов гораздо опаснее целой армии авадломцев, и никакой управы на этих крючкотворов нет.

– С каких пор страшат тебя адвокаты? – удивился Фриденсрайх.

– Ты слишком долго был отшельником, Фрид, чтобы разбираться в современном бюрократичеческом устрое, – резонно заметил дюк. – К тому же этот шельма Шульц пытался когда-то сосватать мне его старшую наследницу, редкостного уродства даму. Мне ничего не оставалось, кроме как прямо заявить, что она безобразна, как горгулья, чтобы от нее отделаться. С тех пор купец затаил на меня личную обиду, и говорят, что, прости Господи, поклялся свергнуть меня с пьедестала. Только последний болван может вообразить себе подобный заговор, но, мне доносят, что от этого неугодного Богу намерения Шульц до сих пор не отказался.

– Иоганн-Себастьян Шульц – рассадник контрабанды, коррупции и скрытого мятежа в Асседо, – поддержал отца Йерве. – А нет на свете мятежей опаснее скрытых.

– Неужели, – сказал Фриденсрайх, вскинув брови.

– Клянусь Богом, чует мое сердце – он разбогател на работорговле, – повысил голос дюк. – Tолько доказать сей факт мне никак не удается.

– Работорговля?! – с ужасом вопросила Зита, и невольнo бросила отчаянный взгляд на Фриденсрайха, который был замечен, но не понят.

– Басни из чердака! – воскликнула Джоконда с возмущением. – Какие только сплетни не пустят о человеке из зависти к золотым монетам. Я прекрасно знакома с герром Шульцем. Мы не раз охотились вместе в его лесах, на пикниках лежали на одеялах из пике, глядя на облака и попивая райский напиток из бобов какао. Этот почтенный старец милостиво одолжил мне денег, которых я лишилась, выкупив Зиту.

– Зиту? Кто такая Зита? – спросил дюк.

– Это я, – подала голос носительница имени. – Зита Батадам.

– Очень приятно. Дюк Кейзегал VIII из рода Уршеоло, сеньор Асседо и окрестностей, временно к вашим услугам. Простите мне, что я вас силой потащил в повозку. Но иногда с женщинами невозможно иначе обращаться.

– Мир вам, сударь, – Зита склонила голову в запоздалом поклоне, – хоть вы и хам.

Джоконда метнула на подругу яростный взгляд изумрудных глаз.

– Герр Шульц был добр ко мне и проявил бескорыстность. Он нашел продававшийся за бесценок домик в Ольвии, через знакомых своих знакомых, обанкротившихся на экспорте белуг. Дом, которого я тоже сегодня лишилась.

Глаза мадам де Шатоди увлажнились.

– Вот и езжайте к Шульцу и живите у него, мадам, пока он не купит вам новый дом, – отрезал дюк.

На смуглом лице Зиты опять проступил ужас.

– Кейзегал! – возмутился Фриденсрайх. – Что ты несешь? Эта наивная женщина находится под твоей эгидой. Ты не посмеешь отдать ее в лапы разбойника, которого она ошибочно принимает за благодетеля.

– Не посмею, – согласился дюк. – К превеликому сожалению.

– За что вы так грубы со мной, сир? – обиженно спросила Джоконда.

– Сам не знаю, – ответил дюк. – Вероятно, потому, что вы вот уже год, как посягаете на мою руку. Вы интересная женщина, и я с радостью лягу с вами в постель, удалюсь на сеновал, или возьму под этим дубом, но давайте говорить открыто и избегать бессмысленных манипуляций, которые осточертели мне больше мозолей на седалище.