– О каком мальчишке? – Юкия снова икнул. – О чем ты вообще?
– Об этом блондинчике – радости для педофила!
Юкия закатил глаза, поняв, о ком шла речь.
– Слушай…
– Нет, это ты послушай, – она вырвалась из его рук, – всем этим избалованным детям, которыми ты себя окружил, нет никакого дела до тебя, разве что до твоих денег. Уверена, половину людей в этом доме ты даже не видел ни разу в жизни!
– Да какая тебе разница?!
– Я расстаюсь с тобой!
– Да пожалуйста!
– Сукин сын! – она развернулась и пошла в сторону безлюдной дороги.
Красное платье – все, что было надето на ней в эту холодную зимнюю ночь.
– Эшли, постой! – прокричал он ей вслед. – Я вызову тебе такси!
Зима еще не закончилась, на улице было холодно, дороги покрылись тонкой корочкой льда, макушки деревьев были в снегу, кругом стояла кромешная тьма, и вскоре Юкия потерял Эшли из виду.
– Сэм, – Юкия ввалился в дом, окликнув друга, но его нигде не было. Тогда он начал искать его, спрашивая у людей, но Сэма никто не видел. Юкия снова поднялся на второй этаж в надежде найти его там, как вдруг заметил на диване возле окна своего друга вместе с Дэем, – Сэ…
Он оборвал себя на полуслове, потому что Дэй сидел на коленях у Сэма и целовал его.
Эта сцена повергла Юкию в ужас.
Золотые волосы мальчика мерцающим абрисом светились в темном окне, его тонкая шея, которую нежно трогала рука Сэма, его лицо в профиль, похожее на лицо маленького купидона, искажалось, пока он открывал свой миниатюрный ротик и касался губ его друга.
Юкию затошнило, глаза широко раскрылись, где-то в них далеко показались крылья белой птицы, сердце забилось с дикой скоростью, стало невыносимо жарко. Он расстегнул черную жилетку и скинул ее с себя, оставшись в одной рубашке, быстро спустился по лестнице и вышел во двор.
«Как что-то настолько прекрасное и невинное, – слышал он свои слова откуда-то издалека, – может быть таким грязным и порочным?»
– Нет, – проорал он, – не трогай его!
Образы замелькали в голове, он схватился руками за волосы – и снова эта комната с видом на лес и скрипнувшая дверь.
– Юкиний?
Юноша обернулся, рядом никого не было, но в оконном отражении он увидел ее.
– Уйди! – завопил он на всю улицу и бросился к своей машине.
Заведя двигатель, Юкия тут же рванул на полной скорости в кромешную тьму дороги.
Обрывки из прошлого мелькали в его голове. Чистый и светлый образ мальчика, который положил его палец себе в рот – самое порочное, что он сделал в своей жизни – и как он оттолкнул его от себя.
Юкия стукнул по рулю.
– Зачем ты так поступил со мной, Сэм?!
Он бежал за ним по улице, тонкое стройное, словно у лани, тело юноши, распадалось и растворялось, пока окончательно не исчезло в толще воды.
Слезы потекли по щекам, слышался оглушительный рев его машины.
– Я же говорил тебе… – снова прокричал он, – я бы никогда не тронул его!
Он еле вписался в поворот, машину занесло. Не справившись с управлением, Юкия на полной скорости слетел с дороги. Уже перед самым стволом огромного дерева, которое раскрыло черные руки, готовое принять его в свои объятия, он, видя, что столкновение неизбежно, проговорил:
– Теперь я твой, мама…
Машина с треском врезалась в дерево, передняя часть «Мустанга» изогнулась от резкого столкновения, и, так как Юкия не был пристегнут ремнями безопасности, его вышвырнуло через лобовое стекло. Пролетев несколько метров, он упал на снег и, будучи еще в сознании, посмотрел на средний палец своей левой руки, вдоль которого была сделана татуировка со словом «Blame». Моргнув еще пару раз, он закрыл глаза, из-под волос прямо на лицо потекла тонкая струйка крови.
