Жена тихонько засмеялась, и Чекалов почувствовал, как стальные клещи, сжимавшие сердце, ослабили свою хватку.
Железная дверь с лязгом захлопнулась, отсекая их тихий домашний мирок от злобной реальности.
– Ну здравствуй… – он зарылся в ее волосы, вдыхая восхитительный запах.
Губы, от которых невозможно оторваться. И нет ничего больше – все Зло Вселенной осталось там… по другую сторону…
– Погоди, Лешик… Тебе не кажется, что нам неплохо бы наконец разобраться? Я имею в виду неясные ощущения.
– Не сейчас… вот только не сейчас…
* * *
Ночник, как всегда, светил спокойным мягким светом, изгоняя тьму из спальни. Шторы на окне были плотно закрыты, отсекая тьму, скопившуюся снаружи.
Юля лежала на его плече с закрытыми глазами, отдыхая, густые ресницы чуть трепетали. Чекалов чуть улыбнулся. Пусть… Пусть бессильно пялится тьма за окном. Никакая злобная реальность не в состоянии устоять против этого, как против ядерного оружия.
Не удержавшись, он легонько погладил жену по щеке кончиками пальцев. Юля вздохнула, с улыбкой потерлась о его плечо.
– Спасибо, Лешик… Вот ты есть, и мир наполнен смыслом.
Алексей губами коснулся ее лица. Правы глазик… левый… носик…
– Аналогично…
Пауза.
– Знаешь, я сейчас будто подводная лодка, лежащая на грунте. Как не хочется всплывать, ты бы знала…
Она вздохнула, открывая глаза.
– А придется… Давай вернемся к нашим баранам, как говорил Володя. Это я насчет ощущений.
Ее глаза под мохнатыми ресницами смотрят прямо в душу.
– Ты можешь смеяться, Леша. Но мне отчего-то кажется, за нами идет охота. Только охотник тот не обладает разумом, и оттого действует на человеческий взгляд нелогично. Отчего мы и не осознаем, что охота уже началась. Набор роковых случайностей, не более того… Невезуха, черная полоса – да мало ли эпитетов…
Пауза.
– Примерно так действует иммунитет в организме. Никто не развешивает плакатов «Отечество в опасности» или «их разыскивает милиция», никто не пишет приказов и не составляет план мероприятий… А в итоге так получается, что данный микроб гибнет. Или даже не сторонний микроб-возбудитель – к примеру, участь переродившейся, раковой клетки обычно печальна…
– Мы с Володькой типа раковые клетки?
– С точки зрения пресловутой «злобной реальности» – да.
Ее глаза задумчивы и мудры.
– Ведь вы задумали ни много ни мало переродить этот мир. И тогда та самая «злобная реальность» умрет. Перестанет быть злобной… Поэтому она защищается, как может. Неосознанно, точно елка, заливающая смолой жука-короеда, пытающегося прогрызть ход.
Алексей думал так, что казалось – в голове гудят мозги, точно перегруженный трансформатор.
– Любая система, сохраняющая стабильность, обязательно должна иметь механизмы, обеспечивающие ту стабильность… – медленно, точно в трансе, пробормотал он. – Устраняющие внешние и внутренние возмущения…
– Ну вот видишь, – Юля чуть улыбнулась. – Что значит ученый человек. Враз сформулировал.
– Однако идея не нова. Читала «За миллиард лет до конца света»? Известная вещь братьев Стругацких…
– Ты удивишься, но читала, – вновь полуулыбка. – Писатели, они чувствуют, Лешик. Им этого вполне достаточно. А вот ученому мало. Он должен понять, как это работает. Сам механизм.
Алексей все-таки сдержался, не хмыкнул. А и нечего хмыкать… Она права. Этот мир материален, и все сущее в нем имеет какой-то материальный носитель. Надо искать.
– Я не знаю, где искать, – честно признался он. – Это не расчет по логарифмам – взял исходные и паши себе… Озарение нужно, не иначе.
