Всё по-старому - страница 24

– Ага.

– Значит, полгода, 6 месяцев?

– Так точно.

– И ребёнок твой?

– Ну а чей же ещё, братан? – со смехом отвечал жених.

– А вот и не факт, что твой, – резко обломал его Миша. С лица жениха медленно стиралась улыбка.

– Как так?

– Вот таким образом.

– Да у неё и не было никого – так, говорила, мол, был ещё на Урале парень когда-то…

– Кто-кто, уж я-то знаю, – и затем Миша добавил тихим и низким голосом: – Я и есть тот парень с Урала.

Гости продолжали шумно и весело передавать друг другу апельсин, время от времени теряя его, и от этого ещё больше веселясь.

Жених мрачно молчал, затем грозно взглянул на Мишу и сказал:

– Ну-ка отойдём.

Извинившись перед гостями, они вдвоём вышли из игры, отошли от стола и остановились.

– Ну и что ты там хотел сказать? – начал нахмуренный жених.

– Я её прошлый парень, мы с ней встречались как раз до начала октября, пока она не уехала, но я знаю, что связи у неё были не только со мной. Настя гулящая, и ещё неизвестно, от кого она залетела.

– Мы сейчас это проверим. Настя! – он позвал невесту, которая как раз возвращалась к столу. Она подошла и осеклась, снова увидев Мишу. – Настя, ты знаешь его? – Та, собрав свои силы, ответила мужу в глаза:

– Да, мы с ним дружили когда-то.

– Так, хорошо, – жених начал заводиться. – Этот парень говорит, что спал с тобой (Настя молчала). А ты, – муж указал на неё, – не только с ним, и вообще спала с каждым встречным, и сама не знаешь, от кого ждёшь ребёнка.

– Что? – искренне удивилась Настя, да так громко, что гости прекратили играть и затихли: – Это наглая ложь! – и повернулась к Мише: – Ишь ты какой, прям полиция нравов. Значит, когда ты с Копейкиной шарахался – это было ничего, нормально. Когда с ней по киношкам, по кафешкам, и дома у неё тусил – это нормально. А я тебе прощала, думала, одумаешься – но нет! Ты говорил – любишь меня. Да фигушки. Ты только себя любишь и больше никого. Даже на мать тебе плевать. Чёрствый, мелочный. Эгоист! – затем она повернулась к жениху. – А я его любила, правда, но я уже не могла терпеть. Тут как раз мама после развода собралась переезжать к тёте Зое, как вовремя! Он же даже не спохватился сначала, а потом было поздно. Я встретила тебя, Дима, – она провела по щеке мужа, – и поняла, что ты – настоящий, ты не предашь, у нас начнётся другая, новая жизнь, а этот…пришёл на свадьбу…и нагло врёт…что я… – Настя не выдержала, плюхнулась на стул и заплакала.

Дима протянул невесте платок, а затем угрожающе прошипел Мише:

– Через минуту во дворе. Поговорим.

***

Миша, недолго думая, направился к «уважаемым людям». Те весело о чём-то болтали, попутно опустошая блюда на столе.

– На днях Пал Иваныча видел, – рассказывал Серёга Завитушкин. – Со стадиона с сумкой шёл.

– О, этот пёс, наверно, всю команду уже потравил. А я-то думаю, чой-то они последний матч проиграли, – Костян был как никогда в ударе.

– Слушайте, тут такое произошло, – явился в этот момент Миша.

– А чего? – повернулся к нему Костян и следом все остальные.

– Я сам слыхал только что. Закурганские назвали нас «лошками».

– Чо? – не понял Костян, да и не только он.

– Да, прям так и сказали: «да эти лошки ничего не смыслят».

– Кто лошки? Мы лошки?! Да мы ща устроим, – Костян резко вскочил. – Где они?

– Во дворе ресторана.

– Да мы их разнесём тут всех! Айда-те! Докажем, что мы настоящие уважаемые люди! – вся толпа встала со стола и направилась к выходу.