– Нет, – нервно смеюсь, неверяще машу головой. – Этого не может быть. Измены же не было! Разве один поцелуй считается доказательством неверности?
– Ваш муж и его юрист…
– Да причем тут они? – голос срывается, губы предательски дрожат. – С ними уже все ясно. Вы тоже так считаете? Не верите мне?
– Я верю фактам, Ксения Владимировна. А факты вот они, – двигает ко мне фотографии. – Суд тоже будет на стороне господина Игнатова.
– Как же так?… Должен же быть какой–то выход. Лазейка. Вы же юрист, вы знаете как мне помочь!
Адвокат машет головой, давая понять, что ничего не изменить. В его глазах застыло то же разочарование, что я видела в глазах мужа. И брезгливость. Мужская солидарность, что ли? Я думала, защитник будет на моей стороне.
– Я хотела найти тех парней. Этого Тимура, – тыкаю пальцем на фото. – Спросить, кто заказал эту постановку.
– Нашли?
– Нет, – машу головой, опуская глаза в пол. – Одна идти в клуб побоялась, мои подруги тоже. Но у меня еще есть повод помириться с мужем.
Еще вчера и сегодня утром я была уверена, что шанс на примирение с Лёней огромный и перечеркнет все предыдущие и сомнительные. Сейчас он будто меньше рисового зернышка. Как тот человечек, что я ношу под сердцем.
– Я беременна, – Зуев первый человек, которому я признаюсь, что в положении. Потому что он единственный, кто может мне помочь. – Что в договоре говорится о детях?
Ни один мускул не дрогнул на лице этого сурового человека. Мое признание как будто ничего не меняет. И его последующие слова это подтверждают:
– Ничего про детей нет. Но по закону вам полагаются алименты. Ваш муж, думаю, может засомневаться, что этот ребенок от него. Будьте готовы, что он откажется платить до установления отцовства. Узнать, кто отец ребенка, можно на десятой неделе беременности…
– От него! Лёня – отец моего ребенка! – готова поклясться на чем угодно. Но адвокат прав – мой муж непредсказуем в своих подозрениях.
– Скорее всего, он захочет провести тест ДНК. В случае, если отцовство подтвердится, – продолжает бездушный мужчина, – закон будет на вашей стороне. Вашего мужа обяжут помогать материально. Но…
– Но?
Сколько убийственных новостей еще ждет меня сегодня? Сюда летела окрыленная, а выйду с сердечным приступом. А мне нельзя волноваться! Я теперь не одна, у меня ребенок есть! Будет! Я его уже люблю!
– Официальная зарплата вашего мужа составляет один МРОТ. Алименты составят двадцать пять процентов. Вот и считайте, какую сумму вам начислят. Конечно, эти крохи тоже деньги…
– Что? – прерываю. – Что за бред? Он предприниматель! У него собственная фирма! Там довольно крупные денежные обороты. Его сотрудники тоже получают один МРОТ?
– Он предоставил ведомости по зарплате. Я навел справки – со стороны надзорных органов претензий к фирме нет. Все чисто, бухгалтерия белая.
Шокирующая правда обрушивается ледяной волной. Мой мозг отказывается все это принимать всерьез.
– Леонид все предусмотрел, – усмехаюсь горькой усмешкой. – Подготовился. Я уже верю, что он специально все подстроил… Этих парней нанял, фотографа… Но зачем? – ищу ответ в сером айсберге напротив. – Если бы он сразу сказал, что хочет развестись, без всяких этих, – тыкаю пальцем на пачку фотографий, – я бы поняла. Не сразу, но… Подождите! Он не захотел делиться нажитым, да? – озаряет меня.
Фирма, наш дом, все, что в доме – это все приобретено в браке. И без этого злосчастного пункта в договоре поделилось бы пополам!
