– Принцесса, – прошамкал Леванский и глаза у него масляной пленкой покрылись, – смотри, какая красотка! Кажется, нам повезло, дружище!
Корней сглотнул горькую слюну и молча кивнул. Смотрел, как идиот, завороженно и взгляд от нее отвести не мог. Никогда с ним такого не было. Девицы вокруг Леванского крутились, и красивые, и доступные, и даже умные среди них попадались, да только не нравились они полукровке. Смотрел и силы в них не видел, слабые были, как свечки на ветру, размазня. Он их судьбу вперед увидел, как они расцветут и сразу их лепестки опадут и завянут, превратятся цветы в колючки. Видел их растолстевшими, обвешенными детьми, и от этого усталыми. Видел, как они диспетчерами пойдут на космодром и будут всю жизнь объявлять рейсы. Никто из них не будет летать на звездолетах, никто не откроет даже Х-полостей в звездных скоплениях. А здесь совсем было другое дело. Он не просто красоту увидел, а силу. Она спала и светилась этой силой.
– Она игиг.
Присмотрелся, да, похоже. Кожа бледная, волосы как молоко, пальцы удлиненные, как у них у всех, но лицо другое. Нос не плоский, а вполне нормальный, глаза большие, кожа без единого изъяна. И красота у нее особенная, не как у обычных существ. Фигура как у богини, все совершенно, длинные ноги, тонкая талия, большая круглая грудь. В волосы были вплетены золотые нити, под кожей светилась татуировка, каких он никогда не видел: дракон с тремя тонкими головами, держащий в лапах светящийся меч.
– Кто это, Грек, как ты думаешь?
Он и не думал вовсе, голодный волк, пожирал ее бессовестно глазами и даже не стеснялся. Может быть, это прототип, шаблон-андроид? Нет, вот у нее венка возле носа едва заметная. Андроидам вены не делают. А вдруг она не из игигов, а из дальней родственной расы? Вдруг и правда принцесса? Хотя нет, это уж его занесло, сказки потому и сказки, что в жизни они не происходят.
Корней пошевелил застывшего в немом восторге друга. Надо было решить важный вопрос: вскрывать криокамеру или нет? Девушка в ней была жива, она была совершенна и прекрасна, ее тело манило, но все-таки она была из расы врагов, из тех, кто растоптал его планету.
***
– Эй, там, на астероиде, не спать, боец!
– Так точно, не сплю!
Он смеялся от души. Кто-то очень родной и приятный был на том конце длинного пространства. Как он прорвался в эфир через игигский передатчик, оставалось тайной.
– Ты кто?
– А ты? – гремели железки игигов. И что интересно, у них не было даже динамика. Голос был синтезирован полями. Интересный принцип действия, Греку бы понравилось… нет, он запретил себе о нем думать. – Кто ты, друг?
Говорили по-английски, у голоса был приятный британский выговор и хотя Корней не представлял себе старую Англию, повеяло чем-то домашним, уютным и родным. Звали его Майкл, было ему 93 года. Физик-землянин, который не пришёлся ко двору игигам. Впрочем, им мало кто был нужен из ка-рабов, разве что самые талантливые и сговорчивые, а говоря напрямую – предатели. Они болтали несколько часов, а потом Майкл спросил, помнит ли Корней Землю.
– Я здесь уже пятнадцать лет убираю астероиды от мусора, сынок. Я оторван от всего мира. Расскажи, что там с Землей.
– Нет Земли, Майкл. Это очень тяжело. Ее не было даже тогда, когда я там был, а мне тогда было всего лет семь. Какие-то люди спрятали меня в подвале…
Он даже не помнил их имен. Женщина с добрым лицом и двое мальчишек, повзрослевших слишком рано. Они собрали два десятка детей и спрятали их в подвале. Никто не спорил. Подвал был грязный и сырой. Трубы в ним текли и воняли канализацией, на стенах выросла плесень, так что дышать там было тяжело. Но никто из детей не жаловался, все молчали. Корней понимал, что происходит что-то очень значительное, меняется вся жизнь, меняется мир вокруг. Но он так же знал, что где-то рядом его отец Виктор сражается против игигов. Он хотел увидеть его. Это был единственный шанс.
