Всё равно мы будем - страница 14

Остаток ночи прошел не лучше. Катя металась во сне, а под закрытыми веками туда-сюда ходили глазные яблоки.

– Кусуноки…

– Господин?

– Я…Слушай…внимательно. Ты служил мне… достойно. Сослужи последнюю службу…

– Я готов.

– Найди… их всех…

– Кого?

– Тех…всех…из деревни. Найди и спаси их…

– Господин…но…они же давно умерли! Тридцать лет прошло!

– Нет! М-м-м…Вот они… Их лица мелькают передо мной и кричат, кричат…Они… проклинают меня. Их души не нашли покоя… Они пострадали из-за навета. Невинных я убил…Они будут мучить меня, пока их не освободят…

– Мой господин…

– Найди живой камень, который цветет, передай им… Он их спасет.

– Но…

– Поклянись, что сделаешь! Что не умрешь, пока не освободишь их всех! Тогда и моя душа обретет покой…

– Но какой камень? Где его искать?

– Я не знаю. Они говорят, камень должен расцвести. Всё, Кусуноки,всё… Поклянись! Поклянись… Освободи меня и их. Найди всех, до единого… Клянись!

– Слушаю, господин. Клянусь.

– Нарекаю тебя именем Дайске – Великая помощь. Помни. Ты поклялся, что не умрешь, пока не…

Наутро Катя первым делом хотела бежать на гору и искать вчерашнюю пещеру. Что с ней происходит? Может, она сходит с ума? А эти кошмары? Что все это значит? Они как-то связаны с монахами в пещере, но как?

За завтраком она, бледная и молчаливая, еле запихивала в себя традиционный тофу. Жевала его, как кусок резины, без всякого удовольствия.

– Катюха, ты что такая смурная?

– Опять тот кошмар…

– А где вчера пропадала?

Катя отмахнулась и промолчала.

Римма просверлила подругу острым взглядом:

– Ой, Катерина, плачет по тебе моя клиника!

Но Катя не спешила обращаться к Римме за помощью. Она, конечно, гордилась, что подруге удалось создать во Владивостоке уникальную клинику неврозов и пригласить на работу лучших специалистов по психотерапии и психиатрии. Но сама Катя становиться пациентом пока не хотела.

Сразу после завтрака ей убежать не удалось: девушка-гид собрала группу в светлом зале храма, чтобы путешественники могли задать свои вопросы монахам из монастыря и узнать о традициях разных школ буддизма.

Настоятель, суровый и отрешенный, появился на минуту и представил своего ученика, молодого послушника. Затем исчез, а молодой человек, восторженно сверкая глазами, начал лекцию о дзене. Он рассказывал притчи одну за другой, артистично представляя всех патриархов дзен по очереди.

Все хохотали. Кроме Кати, которая сидела как на иголках, все время поглядывала на часы и слушала вполуха. Поскорей бы все это закончилось!

Послушник изображал медитирующего Бодхидхарму5.

По легенде, однажды во время медитации патриарх невзначай заснул. В гневе на самого себя он вырвал собственные веки, которые позволили себе такую неслыханную дерзость – закрыться во время практики. На том месте, куда они упали, вырос чайный куст.

– Монахи пьют чай, чтобы не засыпать во время медитации, – послушник мелко засмеялся. – А вы теперь будете пить чай и думать, что это веки патриарха!

Он вынул из холщовой сумки куклу-неваляшку, похожую на матрешку.

– Это Дарума, – объяснил он. – По-японски это имя Бодхидхармы. Видите, у него нет ни рук ни ног. Говорят, он так долго медитировал под деревом бодхи, что у него отнялись все конечности.

Лектор опрокинул Даруму, но решительный патриарх мгновенно выпрямился.

– Джинсейвананакороби, йа-оки, – пропел послушник. – Это значит: «Жизнь человеческая – семь раз упал, восемь встань». Дарума – символ непреклонности и способности не унывать и подниматься после каждой неудачи.