… всё во Всём - страница 8

– Может быть, поэтому идея эта и пробивала себе дорогу с таким трудом. Идея бесконечности так удобна. Она позволяет не задумываться о каких-то вопросах. Точнее, о главном – о происхождении Вселенной, – тут с Хокингом стали происходить совсем уж странные метаморфозы. Спина его выпрямилась, голова, немного скошенная вправо, поднялась, щеки выровнялись. На них появился румянец. Рука, вначале безвольно лежавшая на его книге; сжала корешок, и я видел, как надуваются вены на руках от волнения. Он продолжил: – Вселенная бесконечна и существовала всегда – это принимается как данность. Если допустить, что Вселенная все-таки «произошла», возникает множество других загадок. В том числе первая – что было до этого. А если ничего не было – то чем является это ничто? Наше сознание протестует, когда ему требуется осмыслить что-то, чего не было в предшествующем опыте.

– Опыт, какое красивое слово. Ничем не хуже бесконечности. Но в мире совсем нет никаких представлений. О бесконечности тоже нет и не было. Представления рождаются людьми. Теми, кто ищет ответы. Они рождаются один раз, остаются с людьми, укореняются в сознании, медленно, как рост горы или пустыни, пока не станет чем-то простым и обыденным. За время пути по очередному плато легко позабыть о том, что сюда когда-то привел подъем, – говоривший это «Знаток» ни разу не изменил ни громкости, ни скорости речи. Он сидел, расслабленный и довольный всем происходящим. Он был счастлив, и ничто не могло изменить его состояние. Я понимал, что этого человека знаю по множеству рассказов и ссылкам в книгах. Но пока еще не мог выговорить его имя.

– К счастью, у нас есть математика. Она позволяет нам понять то, что невозможно себе представить. Не знаю, поймешь ли ты меня, но я, как мальчишка, всё еще позволяю себе мечтать о том, чтобы вывести формулу, которая описывала бы все мироздание, – Стивен явно волновался, раскачивался в своем кресле и начал жестикулировать свободной рукой.

– Ты хочешь сказать, что мечтаешь получить абсолютное знание? – тут светлая чалма немного подалась вперед, и я понял, что он ждал этих слов.

Хокинг вскочил и по залу пронесся вздох восхищения. Он протянул руку собеседнику и жарко произнес абсолютно человеческим приятным баритоном:

– Мечтаю – да. Но, когда я пытаюсь представить себе, как это может быть, меня начинают одолевать сомнения. Я не могу представить себе абсолютного знания. Что значит – знать всё? Если можно знать всё – значит, знание конечно. Следовательно, существует что-то, что находится за границами знания. Что это может быть? Ничто? А чем является это ничт? Это что-то вроде точки сингулярности сознания. Такая же загадка, как точка Большого Взрыва. И, что важно – этого не написать математическими формулами, – Стивен Хокинг всем своим видом показывал удивление и растерянность. Он приподнял руки в жесте, которым обычно просят помощи. – Я прошу твоей поддержки, Учитель!

– Написать нельзя, но постичь можно, – улыбнулся сквозь бороду древний, как я понял, оппонент современного ученого. Он тоже привстал, взял двумя руками протянутую руку ученого и посмотрел на его пальцы. После чего произнес: – Ты протягиваешь руку не упавшему. Я протягиваю тебе еще большее. Врата распахнуты.

И сел на свое место. А я повторял про себя: «Кто это? Кто это?»

Во всем зале, а, может, и всей бесконечной Вселенной повисла тяжелая и длинная пауза, первая за все время. Казалось, что помолодевший и здоровый человек борется с собой перед каким-то важным признанием. А я от осознания того, КТО сидит по правую руку от меня, замер и не мог сдвинуться с места. Тем временем неизвестный Мудрец повернул свое светлое лицо ко мне. Я увидел необыкновенные глубокие серо-зеленые глаза, в которых просто штормила мудрость всего человечества, и он спросил меня: "А ты сам готов идти дальше? Хочешь увидеть мир через облака представлений, таким, каков он есть?" Вопрос был задан прямо в мою голову, сам он не произнес ни слова. Только смотрел мне в глаза. Эти слова стали пульсировать в моей голове, как биение сердца. Он вновь повернулся к бывшему инвалиду.