«Так неужели тебе хотелось за всю жизнь не встретить никаких преград? Не верю…»
«Правильно. Не верь».
Застенчиво обнявшись, они согласились, что мир надо воспринимать таким, каков есть. Любить, терпеть, волноваться и ждать во всю мощь отпущенных Господом сил. Делать именно то, что нужно, и именно так, как нужно.
…На грани возможного и невозможного… Это когда не постичь сути одним только воображением, тут важно, чтобы примешалось чувство. Так было и, надеюсь, будет.
…Вечером пронзило ужасное понимание: забыто всё, что ты мне говорил. Забыто всё, что было с нами. Отныне, я не помнила ничего.
Кто и почему так нежданно, без спроса и согласия, лишил дорогой памяти? Страшно, неправильно, несправедливо! Я так не хотела!
Глухой нотой заходится сердце, и пустеет душа. Не затаить бы серьезной обиды на сей странный факт. Как всё вернуть по своим изначальным местам?
В полусвет, в полутьму, в стёртость красок и складки у губ – не хочу, не пойду. Там жить невозможно. Оглохшими нотами не сделать концерта, а играть в легкой пьеске, и стряхивать крошки с сукна.
…Уходящее время. Эта жизнь в полусне. В жарком воздухе, в стылом пространстве – мысль тягуча, вязка. А ведь родом из сказки…
Они выберут жёлтый, и, почти не дыша, разукрасят неуютный пейзаж. А в рихтовке дождя, не расплющив последнюю каплю, попытаются вновь удержать… И не будет подсказки. Она вспомнит! Сама!
Дурман, дурман – холодное вино.
Сокрыла мысли времени картина.
Скрипит повозка, крутится кино —
кусок размылся. Тёмная витрина.
Слова родные в памяти слышней, —
Они навеют правильные мысли.
Конечно, если действовать скорей,
В поступке будет много больше смысла…
Услышу и почувствую. Приду.
Мир оживёт в созвучьях и биеньях.
Мне всё сейчас доступно. В тишину
добавлю горстку понятых значений.
По-прежнему. Стихи. Цветы. Конверт.
Давно твоя пора – быть у штурвала.
Скрипит перо, кружа вовсю сюжет…
Поймешь, что я впервые написала?
Манеры в стихах,
Повадки в характере,
И мурлыканье.
Появляется
И исчезает, как тень.
Хвост, лапки, усы —
Хорошо воспитанный
Котик в рыженькой шубке.
Посмотрит в глаза.
Кошке – беда, отрада.
Пропадает, тонет…
Кот независим,
Пушист, слажён, ухожен.
Он сам по себе.
Кот Тарас влюбился. Он сидел во дворе, напротив второго подъезда, уставившись на окна второго этажа.
Второй подъезд…второй этаж… совпадение.
По ту сторону окна, уткнувшись носом в холодное стекло, сидела белая миленькая кошечка. Нежная, в меру пушистая, она похлопывала густыми ресницами, наблюдая, как валивший снег безжалостно засыпает треугольную фигурку с волнительно подрагивающим хвостом. Самые красивые снежинки не осыпались, а задерживались на кисточках ушей и искусно провисали на тонких усах.
Кошечка невольно залюбовалась, подметив, как белый цвет удачно гармонирует с его рыжей шубой.
«Роскошный Кот. Мне никогда с таким не подружиться»… – подумала она грустно.
«Роскошная Кошечка. Откуда она, такая? Отчего, я её раньше никогда здесь не видел»? – Разволновался Тарас.
Он, холеный выкормленный Кот, сидел на снегу и не ощущал холода. Наоборот, его горячие розовые подушечки то и дело протапливали плотный наст, и ему приходилось пересаживаться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
