Она придерживалась за мою руку, пытаясь балансировать на обмокшем снегу, чему я, на удивление, не сопротивлялся. Лена махнула рукой в сторону скамейки в сквере, подзывая сесть и поговорить о прошедших временах. Как только мы сели, она всем корпусом повернулась ко мне, облокачиваясь об спинку скамьи.
– Ой, извини, – внезапно Лена забеспокоилась, – ты ведь не спешишь?
– Да куда уж, – мотнул я камерой, – времени вагон.
– Занялся фотографией наконец?
Только Лена знала о моём увлечении, которое я тщательно скрывал, будучи студентом. Помнил, когда на паре физры в мае нас вывели в парк пробежать пару кругов, я щёлкал её на свой старенький телефон для её аватарок в социальных сетях. Я не был так близок ни с кем из остальных, лишь поддерживая светские беседы по типу: «Кто куда на обед?», «Может, пропустим пару» и тому подобные. А на неё я мог положиться. Она действительно была мне ближе родных. Хоть это и забылось.
– Супер! Я говорила, что нужно идти к своей цели, – по-приятельски стукнув меня по плечу, Лена схватилась за телефон. Ей звонили, но она скинула трубку, продолжая диалог со мной.Учился где-нибудь после?
– Нет, так и остался с одним синеньким, – немного неловко сказал ей я.
– Ну и ладно.
Снова звонок, который Лена отклонила, заметно бесясь.
– Чёрт, это ведь мне на самом деле надо спешить. Может, проводишь меня? Так и поговорим, как друзья. Тут недалеко, пешком пройтись.
– Да, конечно.
Она энергично сорвалась с места, ожидая, когда я подниму свою старую тушу. Я чувствовал, как она, всё ещё оставаясь главным завадилой в нашей паре, хотела схватить мою руку и потащить за собой, но статус ей подсказывал, что это не лучшая идея, поэтому она отрешённо ожидала, когда я расправлюсь и мы сможем пойти. Мы шагали по аллее, практически опустошённой: только редкие мамочки с колясками кружили вокруг облысевших деревьев и вечно пышных елей.
– Как дела-то, в целом? – отрезала Лена, – А то как-то забылось спросить.
– Уволился с работы, живу в квартире, фоткаю всё подряд, – без стеснения я выложил ей практически всё, что не мог рассказать никому.
– Ого. Решил зарабатывать на фото?
– Да был бы я ещё уверен, что на них могу заработать.
– Сейчас на чём угодно можно заработать.
– Кто знает.
– А на личном что? – Лена замялась от стеснения, но пыталась не подать вида, как, собственно, и я.
– Да никого не было. С тех пор.
Лена, опять же, пытаясь не выдать себя, облегчённо выдохнула.
– У тебя что?
– У меня? Да я тоже одиночкой хожу.
– Я про работу.
– А, – отрезала резко Лена, краснея от недопонимания. – Поработала в вашем этом общепите, – украдкой посмеялась она, – не очень понравилось.
– Понимаю.
– Добилась повышения, потом ушла. Сейчас работаю в ивенте: праздники, мероприятия на гос. уровне. С депутатами вожусь. Те ещё дети, если честно.
Лена всматривалась в телефон из-за постоянных уведомлений и раздражённо цыкая оттого, что её отвлекают.
– Но мне нравится, – вздымая плечи, сказала она, убирая телефон поглубже в карман.
– А сейчас куда идёшь?
– Вон туда, – указывая пальцем вперёд, виднелся отель. – Корпоратив у треста, ничего особенного. Завтра такой же, послезавтра такой же. И так до нового года. И после…
Внезапно Лена остановилась на полпути, кинув на меня задумчивый взгляд, а внимал её зреющий в глазах вопрос.
– Какие у тебя планы на новый год?
Я рыскал в памяти за ответом, будто тысячи знакомых, помимо родителей, пригласили меня. Мы шли дальше, пока я был в раздумьях.
