С огромным любопытством,
Пилат спросил.
Иисус судье
– Ты сказал!
И солнце озарило
Чело Божественное.
Небеса Его венчали!
Истину раскрывали небеса!
Толпа неверием страдала.
Пилат неверием болел.
В висках его стучало.
Положение его ужасное,
И оно мучило его.
Как противостоять синедриону?
Как осудить невинного?
Синедрион, священники роптали.
К чему еще свидетельства?
Шумели члены синедриона —
Своими же устами
Он присужден,
Он произнес измену,
Да будет Он казнен!
Казни, распни Его, Пилат!
Спокойно Назарей стоял.
Красота Человека,
Перед судьей, стоящего,
Слишком, поразительна.
От неё впечатление,
Неизгладимое.
Как поступить?
Как осудить,
Человека Красивого, и
Как присудить насмерть?
Преступление это великое.
Страх,
Наполнял сердце бездуховное,
Судьи – правителя.
Последствия, его решения,
Судью пугали.
Как противостоять
Первосвященникам и книжникам,
Возбужденной толпе?
Распять Иисуса они требовали.
Пилат искал спасение.
Кто пленил Пророка молодого?
Пилат подумал, и вслух сказал:
– Мне говорили Искариот,
Привел стражу. И он
К судьям обратился —
Иисуса – Учителя, Искариот
Ловил, то признание его….
Хотел бы я, Правитель, знать,
И его сказание, о Человеке,
За которым следовал сын его.
О сыне Пилат слышал:
Сумасбродный, молодой,
Сын ростовщика богатого,
Иуда – ученик двенадцатый.
Против него отец,
Употребил авторитет
Родительский,
И сын предал учителя.
Приведите Искариота
Младшего,
Судья потребовал.
Из города бежал
Молодой Искариот,
Анна Пилату объяснял.
Иуда, в дикое сумасшедшие,
Впал, и
Вчера, поздно ночью,
Когда к нам он вбежал,
То грехи свои
Громко он оплакивал.
Серебряные монеты,
За услугу нам оказанную,
Бросил, и сбежал.
Пилату странно все это.
Почему, куда сбежал?
Отсутствие Искариота,
Ему крайне неприятно.
Хотел Пилат узнать,
У Иуды —
Причину измены
Своему Учителю.
Но это невозможно.
Куда бросится,
От мира лживого?
И только Обвиняемый,
Нес Пилату облегчение,
Сострадая, положению его,
Смысл жизни новой,
Открывая.
Впервые Пилат
Себя почувствовал счастливым.
Чувство жалости, в себе, он,
Ощутил, к человеку беззащитному.
Но, человек он бездуховный, и,
С сердцем, с духом, он не дружил,
Потому от мира правду скрыл.
Пилат миру не объявил:
Перед судом не Человек,
Перед судом Божество.
Миг озарения у Пилата,
Был, он видел,
Божественное сияние Иисуса,
Он Бога видел.
Миг сей он утратил,
И не объявил о Боге.
Но след, сей Миг, оставил,
И, путь свой, Пилат ясно видел.
Он твердым тоном объявил
– Я не нахожу вины,
В Человеке этом. Он невиновен.
Не виновен!
Каиафа яростно вскричал!
Не виновен! Ни какой вины!
Ты, с ума сошел Пилат!
Народ Он возмущает.
Знакомство с мытарями,
Ведет.
Анна кричал – благочестивым
Он обещает ад.
Раввин Миха продолжал —
Эти слова мною записаны.
В доме для молитв,
Человек этот проповедовал —
Горе вам книжники,
Горе вам фарисеи,
Царство небесное затворяете
Человечкам, сами не входите,
И хотящим, войти не допускайте.
Книжники и фарисеи,
Горе вам лицемерам,
Домы вдов поедаете,
Лицемерно молитесь,
Тем более осуждение,
За то примите.
Книжники и фарисеи,
Горе вам лицемерам,
Что обходите море и сушу,
Дабы обратить, хоть, одного,
А когда это случится,
Сыном гиены
Его сделаете.
Безумные и слепые!
Что больше —
Золото или храм,
Золото освещающий?
Горе вам лицемерам,
Окрашенным гробам,
Уподобляетесь.
Они с наружи,
Кажутся, красивыми,
А внутри, полные костей
Мертвых, и, всякой нечисти.
Змеи порождение ехидны,
Как вы, убежите,
От осуждения гиены!
И от себя добавил Миха —
Кто, всячески, старается,
Внушить народу, о кротости и
