– Не забывай, что тоже можешь быть здесь… как они.
Ярость рвалась наружу, и как бы я себя не сдерживала, она выплескивалась бьющим фонтаном. Встретилась взглядом с напуганной девочкой, дрожащей на земле, и процедила:
– Ну что же… Давай, покажи все свои достоинства, ворай!
Тарлан с яростью откинул меня от себя, отчего я упала на красную землю, но тут же повернулась к нему, сдувая локон волос, выбившийся из прически, медленно поднимаясь. Прищурилась и с обидой спросила, почти выкрикивая:
– Ну что же ты? Давай! Может плетку дать, и покажешь надзирательницам пример?
– Светлана, не дерзи! – предупредил мужчина, прожигая свирепым взглядом.
– А то что? Есть еще что-то хуже того, что я уже видела? Вы же нелюди! Страшнее зверей! Твари!
– Светлана! – зарычал Тарлан, грозно приближаясь.
– Что, не нравится? Это же должно льстить таким как ты! Наверное, нравится быть бессердечной скотиной? Да?
– Светлана! – уже свирепо цедил Тарлан, и резко полетел на меня.
Как бы страшно мне в этот момент не было, не двигалась. Возможно, я и переборщила, но не могла по-другому… Вот не могла идти против человечности, сочувствия и доброты… как бы тяжело мне не было.
Как только разъяренный мужчина оказался напротив меня, остановился. Тяжело дышал, уничтожая взглядом, но не посмел ударить. Видела по его свирепому выражению, черным глазам, вздутым венам на висках, как он борется с собой.
Немного успокоившись, спокойно отчеканил:
– Женщине… нужно… помочь. Сейчас же! Их немного!
«Ключевое слово! НЕМНОГО!!! Гад! Мало им… значит…»
– А что, малолетние рабыни уже надоели? Что вам, доблестным тайхарам, переживать-то? Рабов у вас не переводится, как я погляжу! То шанарки, то свои… ни в чем себе не отказываете! И оказывается, все вам мало! А может уже на десятилетних полезете, вам-то какая разница? Подонки!
Сильная рука мужчины обхватила мою талию и с силой сжала, прижимая к своему телу. Вторая рука оказалась у меня на затылке, заставляя смотреть в его бешеные глаза. Тарлан окинул меня оценивающим взглядом, и прохрипел в лицо:
– Тебя никто не тронул!
– Да только потому, что каждого тронувшего изжарю до костей, – прорычала ему в ответ, дергаясь, но ничего не получалось. – А не благодаря вашей учтивости и заботе.
– Ошибаешься, девочка. Думаешь, нельзя заставить? – спросил он, с такой силой прижимая меня к здоровенному стальному телу, что думала, пробьет мне грудную клетку.
Помимо этого, я отчетливо чувствовала его возбуждение. Еще бы… такое невозможно не заметить. Дикий ужас сжал все внутренности в страхе, что такое чудовище меня хочет. Липкий холод пошел по коже, и обжигающего тепла мне сейчас однозначно не хватало. Но нет, ничего, наоборот, меня морозило.
«Проклятье, почему я не контролирую свои способности сама? Это же неправильно! Несправедливо…»
– Отпусти меня, – тихо просипела, надеясь на чудо.
– А то что? – злобно процедил он, дергая волосы вниз, поднимая тем самым мое лицо. – Что ты можешь, дери? Против меня?
– Ты мне противен! Презираю! – искренне прошипела я, и тут же прокусила губы до крови от безумной боли его яростной хватки моих волос.
Резко откинул меня в сторону, и тяжело дыша, процедил:
– Иди к женщине.
– Это для тебя она женщина, а для меня – чудовище, избивающее детей. Я не пойду… – прохрипела, чувствуя кровь на языке.
– Светлана, не зли меня лучше!
Прикрыла глаза на секунду и прерывисто выдохнула. Но как только наши взгляды встретились вновь, замерла. В них плескались гнев, ярость и что-то еще такое темное и дикое, что я опустила голову, соображая, как быть в этой ситуации.
