Насильник, прелюбодей и убийца наказывались лишь штрафом. Нравы князей были едва ли менее жестокими, чем нравы их подданных: они оскорбляли своих противников перед боем и надругались над их телами после победы. Принцессы сами стирали свою одежду. Можно было увидеть Агамемнона, царя царей, забивающего быка, жарящего его, разделывающего и подающего спину своему гостю Аяксу.
Греки, поселившиеся в Малой Азии, первыми просветились; европейские греки шли за ними лишь медленно. Только около трёхсот лет после Троянской войны знаменитый Гомер стал известен спартанцам и афинянам. Но прекрасное небо Греции не должно было всегда освещать грубое население; эта страна, где разнообразие пейзажей и времён года постоянно представляет движущуюся и разнообразную картину, ждала лишь луча света, чтобы пробудить воображение своих жителей и сделать его более ярким, активным и богатым, чем у всех других народов мира.
Греки, выйдя из своих тёмных лесов, собрались на равнинах, расселились вдоль рек и объединились в города. Мягкое тепло их климата воодушевило их дух, окрасило их идеи, украсило их язык образными выражениями.
Очарованные красотой картины, которую представляла их взору эта восхитительная страна, они поклонялись причине, создавшей столько чудес. Восхищение и благодарность дали первую идею бога или, скорее, вернули стёртое воспоминание о нём, ибо наши современные авторы ошибаются, полагая, что только наша религия и религия евреев познакомили человечество с Верховным Существом. Аристотель прямо говорит, что традиция, принятая древнейшими людьми, учит нас, что Бог есть создатель и хранитель всех вещей; что нет ничего в природе, что могло бы поддерживать своё существование без постоянной защиты этого Бога: отсюда, говорил он, сделали вывод, что вселенная полна богов, которые видят, слышат и наблюдают за всем. Это мнение соответствует могуществу, но не природе божества. Бог, будучи единым, получил множество имён, связанных с разнообразием эффектов, причиной которых он является.
Орфей учил этой возвышенной идеологии. Басни других поэтов заставили забыть эту простую и истинную доктрину; от неё сохранился лишь отрывок, цитируемый Проклом: Всё, что есть, всё, что было, всё, что будет, содержалось в плодородном лоне Юпитера. Юпитер есть первый и последний, начало и конец; от него происходят все существа.
Греческое воображение, желая дать душу каждому объекту, слушая больше поэтов, чем мудрецов, и чувство, чем разум, населило землю богами и небо страстями. Тогда, как говорит аббат Бартелеми, сформировалась эта философия, или, скорее, эта языческая религия, смесь истин и лжи, уважаемых традиций и весёлых вымыслов: система, которая льстит чувствам и возмущает дух, которая вдыхает удовольствие, восхваляя добродетель.
Таким образом, природа была обожествлена; мифы Гесиода и Гомера стали религией греков. Согласно этому верованию, бесконечная сила, чистый свет, божественная любовь, устанавливающая гармонию повсюду, вывела вселенную из хаоса и создала богов и людей. Они боролись за власть. Земля воевала с Небом. Титаны напали на богов; боги победили и навсегда подчинили нас.
Бессмертная раса размножилась; Сатурн, рожденный Небом и Землей, имел трех сыновей, которые разделили вселенную.
Юпитер управлял небом; Нептун царствовал над морями; а Плутон – в подземном мире.
Все остальные боги выполняли их приказы: Вулкан управлял огнем; Церера – урожаями; Марс – войной; Венера вдохновляла нежные страсти; Минерва давала мудрость; Меркурий вел ораторов к трибуне и тени в Тартар; Фемида держала весы правосудия; Юпитер метал молнии, чтобы устрашать преступников, его двор, центр вечного света, был обителью счастья. Каждая река имела своего бога, каждый источник – свою наяду. Бахус оживлял веселье виноградарей; Грации распространяли свои чары на черты красоты, на творения поэтов; Аполлон и музы вдохновляли все таланты; Вулкан ковал оружие; само веселье находилось под защитой Мома и Безумия; лучи Дианы мягко освещали тьму ночей, а освежающие маки Морфея позволяли смертным забыть их труды, усталость и все их страдания, кроме угрызений совести.
