У «салажонка» (военнослужащий без привилегий «стариков») из Красноперекопска чуть позже брызнули слёзы из-за своей несообразительности… Паша поделился тем, что успел хапнуть, правда, неохотно… всё же с «салажонком», но старик Дима взмахом кулака перед Пашиным носом поставил условие: «Не поделишься – перестану уважать», чем поразил меня.>2
Грузились до полуночи. После двух ночи вылетели… До границы с ЧССР не более тысячи километров – два часа лёту, а прошли за четыре… посадка подо Львовом, каким маршрутом прошли?
Утром после посадки обнаружили – нет сухого пайка… Командиры со злобой искали виновника… а мы осматривали окрестности в поисках съедобного, но вокруг степь в тумане, и бетонка подсказывала – вокруг, на расстоянии видимости, нет ничего жилого… да и нам не разрешено переступать за двадцатиметровую полосу от транспортов.
Пилоты порылись в «потаённых» отсеках… и из четырёх транспортов откопали около трёх кг сухарей, пропахших керосином, на 150 ртов… и ни капли воды… Вспомнилась детская забава – собирание росы с травы на ладонь…
Зрелище – укатайка… «стадо» цвета хаки ползаем по траве, и божественный восторг гасит туманную дымку – слизанные капли росы с ладони вкуснее нектара с Олимпа!
К одиннадцати часам дня начальник штаба с командой старшин притащили, с их слов, выпрошенные на коленях, со слезами, угрозами с призывами о патриотизме, у местного авиаполка – три головки голландского сыра, три оковалка колбасы, с десяток буханок хлеба и пять трёхлитровых баллона берёзового сока… и обещание – положенный паёк за сегодняшний день ждёт нас на месте прибытия и норма кормёжки будет увеличена.
Вылетели около часа дня… и опять каким-то немыслимым маршрутом через Польшу до Остравы – за три часа.
Над Чехословакией летели на максимально низкой высоте – виделось испуганное выражение лиц у людей… четыре мощных транспорта шумно разрывали воздух над головами чехов… явный акт устрашения… и в эти минуты он воспринимался с гордостью, но что-то пугало и меня…
Приземлились в тумане… Сквозь белую пелену проглядывались стволы зениток и коробки танков с красными звёздами, подчёркивая серьёзность мероприятия.
Тяжело ударила по сознанию надпись метровыми буквами на ангаре, по-русски: «Оккупанты, уходите домой! У нас свой социализм».>3 В душе родились тревога и обида… понял… в воздухе боятся равноценного ответа…
Тревожила не только обстановка, но и возможная угроза межконтинентального пожара – между приведёнными в полную боевую готовность войсками стран НАТО и стран Варшавского договора лежала узкая полоска чехословацкой границы.
Обидно за то, что подчёркнуто старались ущемить словом «оккупанты», будто не по их просьбе пришли, да ещё давят на совесть: «В 45-м – освободители. В 68-м – оккупанты!»
Встретившие нас офицеры обрисовали обстановку как боевую: «… оружие не отпускать из рук ни на секунду», – только через две недели смогли поставить карабины в козлы.
Пугнули готовящейся боевой провокацией – разведка донесла… Наполнили воображение изуверскими картинками боевых стычек с противниками социализма… Намекнули на полный контроль за обстановкой, что ещё более внесло в мозги сумятицу… «напряжённая обстановка» и «полный контроль» – не увязывались… и некогда было «увязывать» в потоке информации и впечатлений.
И всё же, разрешая сомнения, виделось и понималось: использовать ненависть к «врагам» для борьбы с «неправильной» идеологией – это напакостить на себя – ненависть создаёт «врагов» с преувеличенной мерзостью… польза от ненависти только в одном случае, когда она направлена на преодоление себя и «врагов» внутри себя.
