Вспомните, ребята! - страница 2

Саша был старше на 2 года, увлекался техникой. Свободно пользовался малокалиберной винтовкой с запасом патронов из арсенала заводской охраны. Из этой винтовки мы по очереди стреляли по крысам, появлявшимся у сараев, устраивали импровизированный тир в заводском саду. К счастью, из-за наших упражнений никто не пострадал. Приезд Саши на каникулы ожидался с большим нетерпением. Однако время летнего общения ограничивалось из-за моих ежегодных поездок в пионерский лагерь, начиная с 1-го класса. Кроме того, однажды летом Саша тяжело заболел малярией и много времени провел на постельном режиме. В то время этой болезнью страдали и другие ребята и взрослые.

Самыми привлекательными представлялись заводской гараж и механический цех. После Войны на заводе было 7 автомашин: две трехтонки «ЗиС-5», одна пятитонка «ЯГ-3» (на языке шоферов – Яга), черырехтонный «Студебеккер», описанный в повести А. Приставкина, полуторатонный «Форд» с далеко слышным завыванием мотора на подъемах и две полуторки «ГАЗ-АА». Одна полуторка считалась дежурной и одновременно служебной машиной директора. В 50-х годах появился «ГАЗ-51» с деревянной кабиной, а директор пересел на американский военный внедорожник «Виллис-МВ». Кроме перевозки продукции на станцию, заводские грузовики использовались для доставки сырья с полей и садов.

Нашему знакомству с устройством машин помогали наблюдения и посильное участие в капитальном ремонте тех или иных грузовиков. Помню полную разборку одного «ЗиС-5». Сначала трехтонку развинтили дотла. Оголили раму, зашкурили, промыли керосином с нашим участием и покрыли новой краской. Затем пошла переборка рессор, замена крепежа и т. д. Полной ревизии подвергся мотор. Из процедуры обновления запомнился процесс заливки баббитовых вкладышей (антифрикционного сплава на основе олова) в подшипники скольжения коленчатого вала. После заливки вкладыши зачищались шабером, а затем, по завершении сборки мотора, некоторое время притирались на холостом ходу.

Надо ли говорить, что наблюдение за техникой вождения машин давало достаточное представление о приемах управления. По вечерам оставшиеся без присмотра грузовики использовались как тренажеры для совершенствования навыков работы со сцеплением и переключением скоростей. Благо, автомобили не запирались по причине отсутствия замков как таковых.

Полученные таким образом знания и навыки я впервые использовал на практике летом 1953 года, привезя здорово пьяного мужа маминой подруги из осетинского села к нему домой на собственном автомобиле марки «Москвич-401».

Не обходили вниманием котельный (с пригодными для катания угольными и шлаковыми вагонетками) и дизельный цеха. Между дизельным цехом и северной частью заводского забора заманчиво смотрелась градирня: два сообщающихся бетонированных бассейна, заполненных охлаждающейся оборотной водой из дизелей. Временами использовали эти сооружения для купания. В первом из них вода была горячей, во втором – слегка теплой. Зимой эти емкости возникали в воображении при решении набивших оскомину арифметических задач о наполняющихся и пустеющих резервуарах.

У южных ворот к наружной части забора примыкало одноэтажное здание, в котором размещались заводская столовая с буфетом и библиотека. В дни праздников, выступлений заводских и станичных участников самодеятельности или приезда кинопередвижки обеденный зал трансформировался в зрительный. В торце помещения возвышалась сцена с поднимающимся экраном. Станицу на концертах представляли в пожилые казаки в затянутых наборными учкурами (узкими кожаными поясками) черкесках с газырями и со старинными кинжалами. Некоторые невоспитанные заводчане называли «учкурами» самих казаков. Те в ответ именовали заводских «жидами». Однако на самом деле розни между заводчанами и станичниками не было.