В конце зимы им пришлось переезжать в другой район. Гриня плакал, не хотел – а как же Девочка? Она же его не найдёт! Но родителям этого объяснить не мог.
Жизнь на новом месте оказалось вовсе не такой плохой, как ожидалось. Чтобы скрасить тяготы переезда, родители подарили Грине щенка – и он занял всё его свободное время. Появились новые друзья, новые увлечения. Альбом с рисунками был забыт в дальнем ящике стола. Наступила весна, затем – лето, а Гриня и не вспоминал свою подругу.
Сколько же лет прошло – 7, 8? Гриша пришёл домой с тренировки: уже пару лет он ходил на дзюдо, и даже участвовал в соревнованиях. Мама готовила ужин, странно задумчивая. Гриша едва успел перехватить ложку с сахаром, которую она собиралась добавить в суп.
– Мам, ты чего? Всё в порядке?
Мама кивнула и села на табуретку.
– Гринь, помнишь у нас во дворе черёмуху?
В памяти смутно мелькнуло белое платье и глаза, чёрные, смешливые. Гриша кивнул.
– Там детскую площадку расширяют, её спилили. И в её стволе – внутри – нашли твою машинку, красную. Которую ты потерял. И мою брошку. Она-то как туда попала?
Гриша смотрел на скатерть, туда, где сплетались узоры из листочков. Он вспомнил, он всё вспомнил – но слишком поздно. Что происходит с духами деревьев, когда их дерево умирает?
– Мам, я не знаю. Я… к себе пойду, ладно?
Мама кивнула. Снова стала к плите, задумчиво помешивая суп. Оглянулась на сына, хотела что-то спросить – но передумала. Каждый человек имеет право на свою Тайну.
У себя в комнате Гриша листал альбом с рисунками. Цветы, листья, белая кисть черёмухи, нарисованные неумелой детской рукой. Но он никогда не рисовал Девочку-из-Дерева. Гриша нашёл чистый лист, взял карандаш.
На следующий день вместо школы он пошёл на остановку. Сел в троллейбус. За окном проплывали дома, в наушниках играла музыка. Сколько ещё остановок, 4 или больше? Ему необходимо посмотреть на черёмуху. Хотя бы на то, что от неё осталось. Гриша думал об этом всю ночь. Но чем ближе родной двор, тем тяжелее на душе.
– Девушка, проезд оплачиваем! Девушка? Выходим, если нечем!
Окрик кондуктора перекрыл музыку. Гриша недовольно поморщился и вытащил наушники. Он обернулся посмотреть, с кем ругается кондуктор – и замер.
Посреди салона стояла девушка в белом сарафане. Чёрные, с прозеленью волосы свободно падали на плечи.
Троллейбус остановился, открылись двери.
– Нечего без билета ездить!
Девушка молча вышла, и Гриша, как во сне, следом за ней.
Троллейбус уехал, и они остались вдвоём. И, пока Гриша думал, что же сказать, с чего начать, девушка повернулась к нему. Прищурила насмешливые чёрные глаза.
– Привет, Листочек.
Чёрные ветви деревьев, сплетающие узоры в тёмно-синем, глубоком небе. Яркое, холодное сияние луны, окружённой радужным ореолом. Чёрные тени на сверкающем бриллиантовыми искрами снегу – чистом, не тронутом следами. И тишина – торжественная, всеобъемлющая. Она поглощает любые шорохи, и едва слышный скрип снега под ногами тут же тает в морозном воздухе.
Оказаться лунной ночью в зимнем лесу всё равно, что без приглашения зайти в тронный зал королевского дворца. За спиной чудятся чьи-то взгляды, кажется, вот-вот появится стража – и нарушителя покоя ждёт суровая кара. Но нет… тишина, и только ветер шевелит ветви, заставляя паутину теней колыхаться на снегу.
Никто не захочет оказаться лунной ночью в сердце зимнего леса – если только у него нет на это причины. У Стаси причина была.
