Она знала, зачем её отправили на зимние каникулы сюда, в деревню. Помочь бабушке? – нет, не за этим. Бабушка, как всегда, хлопотала по хозяйству, и только когда Стася не видела, вытирала набежавшую слезинку. Или застывала вдруг посреди комнаты, прислушиваясь: не звонит ли телефон? Нет ли новостей? Она и сама ждала новостей, но с бабушкой об этом не говорила.
Маму забрали в больницу чуть больше недели назад. «Критическое состояние» – всё, что Стася поняла из объяснений отца. Критическое – это значит «опасное». И для мамы, и для малыша, которому ещё рано было рождаться.
Когда-то её родители очень хотели сына, даже имя заранее придумали – Станислав. Но родилась она. Малышку назвали Анастасией, но так было записано только в документах. Все – и в школе, и дома – звали её Стася.
И вот, когда ей исполнилось 12, она узнала: у неё будет братик. Первые пять месяцев родители были счастливы, а потом у мамы начались проблемы со здоровьем. Сперва несерьёзные, если её и забирали в больницу, то ненадолго. А теперь вот среди ночи, на скорой…
Отец решил, что дома от Стаси никакого толка, одни нервы: «Ты всё равно ничего не можешь сделать». «Это мы ещё посмотрим» – думала Стася, упорно пробираясь сквозь глубокий нетронутый снег.
Лес её не пугал, она знала его с самого детства. Сбор грибов, дикая малина прямо с куста – переспевшая, почти чёрная, бутерброды, которые мама готовила с собой – необыкновенно вкусные, с подтаявшим сыром. Отец рассказывал про звериные следы, и однажды они выследили зайца! Настоящего русака, большого, с бурой шёрсткой. Как он от них убегал, ух! А ещё в этом лесу Стася находила ежей, обязательно несла домой и там поила молоком.
Но теперь в лесу было пусто: он замер до весны, укрылся мягким снежным одеялом, и не ждал гостей. Тени стали глубже, небо потеряло синеву, почернело, засверкали колючие звёзды. Стася остановилась, перевела дыхание. Тишина ощутимо свивалась вокруг неё тугим коконом. Холод пробирался за ворот куртки, сковывал ноги, щипал пальцы даже сквозь варежки. А если она не найдёт, не дойдёт – и так и останется среди молчаливого леса? Бабушка спит тревожным старческим сном, и даже не знает, что Стаси нет дома… Ей представился отец, дежурящий у телефона. И среди белых стен больничной палаты – её мама, и братишка, и если она не попытается помочь им – что вообще она может? Глаза обожгли навернувшиеся слёзы – и тишина, ставшая почти невыносимой, распалась.
Вдалеке послышалось журчание воды. Стася, спотыкаясь, побежала на звук.
Упала на колени в снег и замерла, зачарованно глядя на ручеёк, бегущий по узкому каменистому руслу. Она нашла, почти справилась! Осталось самое главное. Встав, и даже не отряхнувшись, Стася пошла вверх по течению.
Ручей брал начало из-под тёмно-серого валуна. Неприметное, на первый взгляд, место это был особенным, о нём в деревне ходили легенды – да только мало кто видел его своими глазами. Говорили, что ручей этот – подземный, и на поверхность только несколько раз в год выходит, а в камне дух живёт. И если этого духа попросить хорошенько, и подношение оставить, он исполняет желания. Не все, конечно, только самые важные.
Стася остановилась у камня. Что делать дальше, она представляла слабо. В кармане куртки был пирожок – вечером вкусный и ароматный, сейчас он уже не казался ей подходящим подарком для духа.
Здесь, у камня было теплее, чем в остальном лесу. Стася могла бы ещё долго стоять, сомневаясь, как вдруг услышала голос:
