– Дочь, что у вас там за мужик рычит?! Откуда он у вас там появился?
– Папа, это не мужик, это твоя жена рычит!
Папа – человек военный, созванивается с моим мужем, и они вдвоем ночью мчатся сюда к нам на дачу. Мама продолжает уже не рычать, а хрипеть. Глаза страшные, кровью налились. На меня смотрит, ловит взглядом, не отрываясь, и я понимаю: еще минута, и она на меня бросится. А силища в ней неимоверная. Я тоже человек при погонах, привыкла находить выход из любых ситуаций. Знаю, если существует угроза, бей первым. Но как бить и чем здесь бить? Бить в любом случае мне придется мою маму. Как бы мне ни было страшно, я ни на миг не забывала, что передо мной мой любимый человек.
Хватаю со стены икону Божией Матери и бросаюсь к маме. Ее при виде иконы опрокидывает навзничь, и она заходится в конвульсиях. Ложусь прямо на нее, сую ей в лицо икону и даже начинаю кричать что-то наподобие молитвы. Мама, словно необъезженная лошадь, пытается меня сбросить, рычит и плюется. Плюет она не на меня, плюет на икону. Думаю, если бы не образ, она бы меня отшвырнула, но Божья Матерь припечатала ее к полу.
Что, вы думаете, с ней было потом? Ее лицо на моих глазах буквально в течение нескольких секунд меняется совершенно, до неузнаваемости. Это уже не моя мама, это реально лицо и ненавидящие глаза неизвестного мужчины. Это лицо я очень хорошо запомнила и даже могу составить его фоторобот. Потом глаза посоловели и закрылись. Мама будто заснула, и ее лицо стало таким же узнаваемым, как и прежде.
Когда приехали наши мужчины, мама спала. В то, что я им рассказала, они, по-моему, не поверили. Да я и сама бы не поверила, если бы не видела собственными глазами. Правда, ночной погром на даче до их приезда я разобрать не успела, да и сил у меня на это уже не оставалось. Слава Богу, ребенок был наверху, проспал все это время и ничего не видел.
Я выслушал ее рассказ о событиях этой ночи и предложил:
– Если есть еще силы, везите маму к нам в храм. И будем думать, что нам с ней дальше делать.
– Ох, батюшка! Думаю, сейчас не стоит. Во всяком случае, сейчас. Мама спит, и слава Богу. Недавно просыпалась, но ничего не помнит о том, что с ней было ночью. Воды попила и вновь заснула. Пусть спит. Знаете, как говорят, «не буди лихо, пока оно тихо».
Спустя месяц мы вновь созванивались с той моей знакомой. С ее мамой больше ничего такого не повторялось. Она так ни о чем и не вспомнила, потому ехать в Александров к духовнику, как я советовал, не захотела.
Мой старинный товарищ отец Виктор рассказал мне одну странную историю из своей жизни, еще в тот ее период, когда он не был священником. Эту историю я даже описал в одном из своих первых рассказов. Но жизнь продолжается, и у нее появилось неожиданное продолжение. Потому, прежде чем говорить о продолжении, приходится возвращаться к истокам.
Будущий отец Виктор в девяностых годах прошлого века проходил службу в Минском ОМОНе. Как он сам мне рассказывал, поручили ему охрану какого-то местного минского предпринимателя.
– Мой бизнесмен задолжал крупную сумму денег. Пытался заработать и рассчитаться с кредиторами, но долг потребовали вернуть немедленно. До объявленного срока оставались считаные дни. Кредиторы оказались людьми серьезными, и ждать от них можно было всего чего угодно. Тогда он и нанял меня в качестве своего телохранителя.
