Колеса двуколки застучали по каменному мосту над широкой, плавной рекой.
— Велеша, — бросила Маргарита Романовна. — Неглубока, но омутами опасна.
— Значит, и водяницы в ней живут? — оживилась Маша.
— Живут, — покривившись, подтвердила тетя. — Давно пора управу на них найти, спасу от поперечной нечисти нет.
Маша кашлянула в кулачок и остаток дороги молчала, только смотрела по сторонам.
***
— Не видать? — лениво спросил Сергей, оторвавшись от книги.
— О ком ты? — фальшиво удивилась Лиза, продолжая глядеть в окно на пыльную дорогу, ведущую от поместья на холмы.
— О младом вдольском князе Иване Левецком, бессовестно не ответившем на твое… третье?... приглашение.
Лиза сбросила маску томности, в сердцах смяла пригласительную карточку Абрамцевых, дорогую, с золотым тиснением и вензелями. Бросила ее на пол. И после посмотрела с сожалением – денег на новые приглашения уже не было. И в этом была вся Лиза – гнев временами затмевал практичность и благоразумие.
Напоминание о неподвластности собственного характера еще больше разозлила Лизоньку и она направила свой гнев на господина Левецкого.
— Каков невежа, а! А еще князь! Так презреть внимание местного общества! И с кем он кроме нас и Лопушкиных планирует тут общаться? После этакой игнорации никто с ним и не заговорит даже! Прибыть тайком, с визитами соседей не объехать… Если бы не фон Лингены, я бы до сих пор не узнала, что наследник вернулся на родовые земли!
— Может, он вообще ни с кем тут общаться не собирается? Распоряжения отдаст – и в Петербург.
— Ну знаешь! Долг любого вдольского аристократа – быть в связи со своим народом. И исполнять приличествующий этикет!
— Этикету Левецкий не соблюдает, эт да, — усмехнулся Сергей. — Это я о нем слышал. Эт с ним бывает. Так ему можно-с, он вдольского рода, с Великой княгиней в родстве. Батюшка его в Парламенте заседали-с, пока живы были...
— Что еще о нем знаешь? — жадно спросила Лиза, пересев на диван к брату. — И чего молчал-то? Я тут бегаю, сплетни собираю, а ты, значит, в курсе?
— То, что я знаю, тебя ничем не порадует, — Сергей сел и с зевком отбросил книгу на софу. — Впрочем, слушай. Иван Леонидович молод, хорошо собой, потому избалован вниманием дам. Однако балов и вечеринок сей господин не посещают, много по заграницам разъезжают, нашей светской жизни сторонятся. Родители князя погибли во время крестьянских бунтов. Имеется сестра. Великая княгиня, говорят, прочит Левецкому в жены фрейлину Ягумскую. Так что ловить тут тебе, сестренка, нечего. Еще слухи ходят, связан он с Тайной магической инспекцией, но, думаю, это враки, — неуверенно добавил Сергей.
— Откуда ты столько знаешь о Левецком? — изумилась Лиза.
— Один друг рассказывал, — уклончиво пояснил брат. — Он принадлежит к обществу… так, к собраньицу небольшому… по интересам, так в нем князем интересовались… немного.
Но Лизонька не дослушала, взвилась с места, и голос ее донесся уже из библиотеки:
— Серж, а где наш альбом с бала в Новгородском Кремле с позапрошлого года?
— Понятия не имею, — ворчливо отозвался брат. — Так ты еще и альбом с собой притащила?
— А как же! Должна же я иногда смотреть… вспоминать свой триумф… плакать украдкой… лица соперниц изучать… Ага! Вот и Ягумская!
Лиза еще немного пошуршала в библиотеке и вернулась в гостиную с видом победительницы:
— Ягумская – тощая жердь! Я гораздо ее красивее!
— Но ты не фрейлина со ста тысячами рублей годового доходу и титулом.
