То же самое интересовало и мать Лили. Едва они оказались в доме, как бывшая вдова спросила, почти накивнушись на девушку:
– Что все это значит?
– Что именно?
Лили старалась держаться спокойно, хотя внутри ее все кипело от такого приема.
– Твой внезапный приезд, чемоданы. Что стряслось? Ты не соизволила даже позвонить нам!
– Я надеялась, что вы будете дома. Хотела сделать сюрприз.
– Тебе удалось. А теперь выкладывай правду!
– Я вернулась, – ответила девушка. – Меня ведь посылали учиться в Москву. Учиться. И учебу я закончила еще в прошлом году. Мне кажется, что я даже слишком надолго там задержалась.
– Но девочка, – вмешался капитан в беседу, – у тебя же была работа в столице. Ваш ансамбль имеет успех. Ты ведь не хочешь сказать нам, что …
Лили не дала ему закончить:
– Я ушла из ансамбля.
Бывшая вдова в этот момент стала похожа на рыбину, внезапно выброшенную волной на берег. Она судорожно хватала ртом воздух и на какое-то время буквально лишилась дара речи. Когда же способность мыслить и говорить к ней вернулась, она, сверля взглядом дочь, завопила:
– Как ты посмела?!! Ты сошла с ума? Только безумие может оправдать твой поступок. Господи, неужели ж ты и ее забыл наделить мозгами? Мои дети тупы, как овцы моего покойного мужа.
Она кричала, заламывала руки, изрыгала проклятья, а Лили стояла, опустив голову, и молчала. Ее вид вызвал жалость у отставного капитана, и он, решив таким образом разрядить обстановку, поинтересовался:
– А где ты собираешься жить? Чем думаешь заниматься?
Это переполнило чашу терпения Лили Загорской.
– Буду жить на вокзале, и торговать бычками на привозе! – сказала она, поднимая многострадальные чемоданы и направляясь к выходу.
Вот уж потеха была соседям, не успевшим еще как следует обсудить внезапный приезд молодой артистки, когда они увидели, как эта самая артистка пулей вылетела со двора со всеми своими чемоданами.
Почти стемнело. Лили все еще стояла на остановке и надеялась на чудо, ибо только чудо могло помочь девушке добраться до города в такой час (тот автобус, каким она сюда приехала, бал последним, приходящим из Одессы, но Лили об этом не знала). Мимо за все время ни одна машина не проехала, ни один воробей не пролетел. И девушке вдруг стало жутко. Она внезапно ощутила какую-то пустоту внутри. Ощутила холод, безумный холод. Она чувствовала себя такой одинокой!
Синяя, видавшая виды, старая «волга» появилась на горизонте неожиданно, словно из-под земли выросла. И направлялась она в сторону города. У Лили сердце замерло. Лет 30-ти, молодой человек, резко затормозив, с полуулыбкой спросил:
– Не меня ждешь, красавица?
Лили немного растерялась от такого подхода и лишь неопределенно пожала плечами.
– Могу до города подбросить. Тебе ж в город надо? А то ведь автобуса долго ждать придется – до утра!
– Спасибо, – проговорила Лили. – Но… у меня здесь чемоданы.
– Вижу, – рассмеялся парень и вышел из машины.
Он был высок, плечист, с вьющимися до плеч волосами. Его загорелое лицо напоминало лицо какого-то западного киноактера, но какого – Лили вспомнить не смогла.
– Как ты оказалась в этих краях? Заехала, что-ли, не туда?
– Можно сказать и так, – ответила Лили, садясь в машину.
– Интересно, – парень окинул ее взглядом, – очень интересно… И откуда ж ты взялась такая, а, красавица? Чего тебя сюда понесло?
Лили лишь улыбнулась, дав понять, что не желает отвечать на эти вопросы. И парень понял. Какую-то часть дороги они ехали молча, а когда подъезжали к Одессе, он предложил:
