Всю жизнь за синей птицей - страница 43

Трудно и как-то неловко давать оценку своей спортивной деятельности, со стороны, как говорится, виднее. Вот что писал обо мне в 1947 году известный спортивный журналист Александр Виттенберг: «Я не знаю другого спортсмена, который завоевал бы такое расположение зрителя, как Николай Озеров. И дело не только в блеске его игры. За этим блеском угадывается характер настоящего советского спортсмена. Когда будет написана хорошая пьеса о советском спортсмене, главную роль можно спокойно поручить Озерову. Ему не придется мучительно искать образ: он сыграет самого себя. Но пока эта пьеса не написана, и Озеров, унаследовавший профессию отца, исполняет в Художественном театре другие роли. Ему можно только пожелать, чтобы на сценической площадке он добился того, чего достиг на теннисной. Этого будет достаточно, чтобы имя Николая Озерова вошло в историю советского театра так же, как оно вошло в историю советского тенниса.

Озеров пошел своим путем. Он не стал подражать Новикову, его сильной, точной, волевой, но однообразной игре. Да он и не мог этого сделать по складу своей натуры. Игра Новикова напоминала работу, в ней не было вдохновения, а Озеров хотел играть. Он понял: для того, чтобы хорошо играть в матче, надо много работать до матча. И он стал работать. Он совершенствовал свою игру, отшлифовывал удары, проводил целые дни на площадке и не уходил до тех пор, пока у него не получались безошибочно те удары, которые он тренировал.

Следующий же год был для него годом торжества. Он отнял у Новикова звание чемпиона столицы, завоевав всеобщую любовь своей манерой игры, легкой, изящной, разнообразной, остроумной, агрессивной. Он не признавал осторожной перекидки с задней линии, игры, в которую проигрывал тот, кто раньше противника засыпал, укачанный бесконечной и скучной переброской мяча. Сколько возражений вызывала тогда игра Озерова! Ее считали мальчишеской, несолидной, „футбольной“. Да, Озеров играл в футбол и из футбола принес невиданную прежде в нашем теннисе резкость, силу энергию, финт, поиски кратчайших путей к теннисному „голу“.

Озеров внес темп в теннис. Раньше игрок делал длинный плавный замах, ожидая, когда мяч, отскочив, достигнет высшей точки. Так учили учебники тенниса, и противник имел достаточно времени, чтобы занять нужную позицию. Озеров взял за правило бить по мячу, не давая ему опуститься на землю. Он бросался к сетке, стремясь выиграть мяч неотразимым ударом. И раньше, конечно, знали об игре с воздуха, но у Озерова она стала стилем. А когда ему доводилось принимать мяч от земли, он ударял по нему, не давая взлететь. Все это ускорило темп игры, потребовало быстрой и точной реакции, большой выносливости.

Время на корте словно ускорило свои шаги. Это были молниеносные шахматные комбинации, хитрые, ловкие, неожиданные, в которых каждый удар становился проблемой. Искусство смэша стало в руках Озерова безукоризненным. Он гасил мячи точно и сильно с любой точки площадки.

Молодая теннисная поросль сразу пошла за Озеровым. „Старики“ поворчали немного… и начали переучиваться. Надо было играть по-новому или отказаться от борьбы. Это была великая победа нашего тенниса, который приобрел агрессию и напор».

А этот адрес был мне вручен в день 50-летия Федерацией тенниса СССР.

«Дорогой Николай Николаевич!

Федерация тенниса СССР от имени всех теннисистов нашей страны поздравляет Вас с пятидесятилетием, желает крепкого здоровья, долгих лет жизни и дальнейшей кипучей деятельности на пользу советского спорта.