Тот случай, когда слова попали в цель, но при этом не отражают реальной картинки. Вообще! Я даже растерялся, если честно. Со мной такое нечасто случается.
— Как там кран? — из-за плеча лапы выглядывает улыбчивая Люба.
— Никак, — резко отрезает Дарина. — Раж не взял с собой нужный инструмент.
— М-м, жаль, — Любовь отклячивает нижнюю губу. — Но вы загляните к нам ещё раз? С инструментом, — играет бровями.
— Обязательно, — лапа отвечает за меня. — А сейчас Раждэну пора уходить.
Раждэну пора уходить — твёрдо, чётко, возражения не принимаются. Другими словами: пошёл на хрен, Раж. Уйти — я же этого хотел? Как говорится, послали — иди.
10. Глава 9
Сижу в ванной на полу, из крана хлещет вода. Пытаюсь не думать о том, что случилось. Только не получается. Никогда я ни за кем не бегала, не навязывалась, не помогала, если не просят.
Что со мной случилось? Оборотень случился. Точнее, не случился.
Я уже видела разводы истинных. Пары приходили ко мне с твёрдым желанием сжечь мосты любви. Семь кругов бюрократического ада, время на раздумья, и вот он — конец. Женщина получает порцию Тартарола, чтобы свести метку своего бывшего мужчины, а его самого — с ума.
Однажды оборотень-медведь разнёс почти в пыль стену в моём кабинете. Аффект. Он обезумил, когда связь с парой начала стремительно исчезать. Это страшная мука. В тот день я впервые задумалась о силе истинной любви. Но до сегодняшнего дня я не понимала всю глубину и мощь парности.
Я никогда не заменю Ражу истинную. И никто не заменит. Это против природы оборотней. Истинная пара в волчьей жизни одна, второй не будет. Оставшись в одиночестве, зверь потихоньку сходит с ума, а потом его жизнь угасает. Я так хотела, чтобы мой раненый зверь жил, что забыла о законах мироздания. В себя поверила, дурочка. Роковая женщина, ага.
Воздушные замки превратились в туман.
Розовые очки треснули.
Романтика — всё.
Ковыряю пальцем шрам на внутренней стороне бедра и ненавижу его. Это клеймо — напоминание о Раждэне. А мне надо забыть зверя. Отметина должна сойти, но почему-то не сходит. Бесит меня!
— Даря, выходи уже! — сестра вероломно дёргает ручку на двери. — Поговорить надо!
О чём? Снова про Серёжу втирать мне будет? Своих проблем хватает, а тут ещё Люба с вагинальными страданиями. Как же всё достало!
Смываю с лица следы слёз, вытираюсь и щёлкаю шпингалетом. Сестра, как верный пёс, ждёт меня под дверью. Что, настолько надо поговорить?
— Чаю пойдем попьём, — Люба почему-то нервничает.
Хм, ну пойдём. На часах полночь, а мы чаёвничать будем. Очень замечательно.
— Что случилось? — сажусь за стол.
— Это ты, моя дорогая, расскажи, что случилось? — грохает на столешницу кружку, бросает в неё чайный пакетик. — Как ты докатилась до жизни такой, м? — хватает чайник с кипятком, нервно льёт в кружку.
— Я не понимаю, о чём ты, — убираю коленки подальше от опасной струи.
— Всё ты понимаешь, — плюхается на стул напротив меня. — Сколько этому сантехнику лет?
— Э-э… Ты про Раждэна спрашиваешь?
— Да-да! — Люба таращит на меня глаза. — Сколько?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Лет сорок пять.
— Прекрасно! Замутила с мужиком, который тебе в отцы годится! Может, он ещё и женат, а?! — забрасывает меня обвинениями. — Ты хоть представляешь, что с твоей матерью будет, когда она узнает?! Тётю Олю в тот же день на скорой в райцентр увезут! С инфарктом! — нагнетает.
— Стоп! — хлопаю ладошкой по столу. — С чего ты взяла, что я с ним замутила?!
