Назавтра Ник не пошёл на работу. Он сидел в своей заваленной бумагами комнате, где повсюду лежали обрывки схем, проводов и чертежей катушек. Глаза болели от недосыпа, а организм – от спиртного. Он чувствовал себя проигравшим: личная жизнь рухнула, проект буксует, а поиски инвесторов вели к жёстким условиям, убивающим идею «бесплатной энергии».
Часы текли, а Ник по-прежнему сидел, обхватив голову руками. В полусне ему мерещился Фрэнк, твердивший: «Я предупреждал, система ломает упрямых…» Ник вскакивал и пил из горла, стремясь забыть эти слова. Согласиться, что отец прав? Нет, это значило бы пойти на его правила и поддержку.
Телефон звонком оповещал, что коллеги разыскивают его, соседи жаловались на громкую музыку. Ник не отвечал. За окном жизнь текла своим ходом, а внутри расползалась пропасть. Промчались сутки, заполненные выпивкой, короткими вспышками самосожаления и тоски. Пару раз кто-то громко стучался – возможно, из лаборатории или доставка. Ник не выходил, ходил кругами между осколков собственных планов. Усталость сковывала разум, а в глубине всплывали образы Аделин, и детства, мысли о том, что «два вихра на голове» вечно толкают его на грань, где нет никакого спасения.
Под вечер пошёл ливень, барабанивший по подоконнику. Ник ощутил, что не может больше оставаться в четырёх стенах. Он выскользнул на улицу, надев пропахшую виски ветровку, с горстью мелочи в кармане и пустотой в душе. Бредя по лужам, он понимал, что всё рушится. Глубоко внутри мерцала мысль: «Может, уехать к отцу? Или гордость не даст?»
Вдруг он увидел уличное кафе с тусклыми гирляндами, оттуда пахло кофе. Ник, дрожа от холода, решился зайти хоть немного согреться.
Внутри царила тишина: бармен что-то читал, а за одним из столиков сидела девушка. Ник тяжело опустился на стул, хотел заказать что-то покрепче, но бармен нахмурился:
– Алкоголь уже не продаём. Могу дать кофе или чай.
Ник раздражённо фыркнул, но согласился на кофе. Чёрная жидкость в чашке казалась отражением его собственного мрака.
– Извините, вы в порядке? – донёсся негромкий голос с соседнего стола.
Ник поднял взгляд и увидел Джейн – молодую девушку с мягкими чертами. Её глаза смотрели на него сопереживающе, но не навязчиво. Он горько выдохнул:
– Не особо. Был инженером-энергетиком, но всё полетело к чёрту.
Джейн чуть подалась вперёд:
– Энергетика? Когда-то я работала в смежной сфере… Простите, может, лезу не в своё дело, но вы выглядите так, будто вам очень нужна поддержка.
Ник удивился, отчего незнакомка так просто с ним заговорила. Но, неожиданно для самого себя, признался:
– Меня зовут Ник. Недавно расстался… в общем, полный дурдом в жизни.
Они проговорили там несколько часов до закрытия. Ник, отогреваясь горячим кофе, сбивчиво поведал про свои «грандиозные» задумки, про жёстких инвесторов и уход Аделин. Джейн слушала внимательно, без упрёков, лишь изредка задавала вопросы. Рассказала, что тоже хотела в своё время заниматься социальными проектами, но жизнь бросала её по разным городам. Теперь ищет, где приложить силы.
Когда кафе закрылось, Ник заметил, что впервые за долгие дни на душе стало чуть легче. Джейн предложила проводить его, чтобы он не свалился прямо в лужи. Она поймала такси, и во время короткой поездки они говорили, словно знакомы годами. Ник чувствовал остаточное хмельное притупление, но к нему возвращалось любопытство: кто эта женщина и почему ему так легко с ней?
