Вместо этого глубоко вдохнула и уверенно направилась к стойке администратора. Женщина, всё ещё занятая своими бумагами, подняла на меня взгляд, заметив мою целенаправленность. На этот раз я не собиралась уходить ни с чем.
– Я прошу вас организовать мне встречу с управляющим санатория, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, хотя внутри всё дрожало. – У меня действительно нестандартная ситуация, и я правда не могу просто так развернуться и уйти поселиться где-то ещё.
Работница нахмурилась. Видно было, что такие просьбы выбивали её из привычного рабочего ритма.
– Управляющий сейчас не на месте,– начала она, но я не дала ей договорить.
– Пожалуйста, – перебила её. – Это важно. Очень важно. Я не прошу многого, просто дайте мне возможность объяснить ситуацию.
На этот раз она колебалась чуть дольше, оценивая меня. Наташа стояла рядом, слегка сжимая мою руку, как бы подбадривая. Наконец, работница вздохнула и потянулась к телефону.
– Я свяжусь с Владимиром Юрьевичем, – проговорила она, и её голос, казалось, обрёл официальные нотки.
Я наблюдала, как она набрала номер и что-то тихо сказала в трубку. Потом повернулась ко мне, прикрывая микрофон рукой.
– Как мне объяснить вашу просьбу?
Я колебалась, а потом с отчаянием проговорила:
– Скажите ему, что это вопрос жизни и смерти.
Администратор нахмурилась, но ничего не сказала, только повторила мои слова. Некоторое время она слушала ответ, кивнула, хотя собеседник её не видел, и аккуратно положила телефон.
– Он уже паркуется. Сейчас зайдёт, – сказала женщина, бросив короткий взгляд на дверь.
Её слова будто эхом отозвались в моей голове. Сердце учащённо забилось. Подруга сжала мою руку чуть сильнее, как бы предупреждая меня, что нужно сохранять спокойствие.
И тут зазвенел звонок на разъезжающихся дверях. Мы обе одновременно обернулись.
Как только двери раздвинулись, я, стараясь не задерживать дыхание, сделала шаг вперед. В просторный холл вошел высокий мужчина лет сорока пяти. Его уверенная походка и осанка выдавали в нем человека, привыкшего к ответственности. Светлый льняной костюм сидел на нем идеально, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Волосы, слегка тронутые серебром, были аккуратно подстрижены, а лицо излучало смесь строгости и спокойствия. Уголки тонких губ подрагивали, словно он уже привык к подобным ситуациям и был готов к любым просьбам. Но больше всего меня поразили глаза – светлые, глубокие, с едва уловимой искрой доброты.
Он остановился перед нами, оглядел меня и Наталью быстрым, но проницательным взглядом. Его голос оказался низким, приятным, но с оттенком делового тона:
– Это у вас вопрос жизни и смерти?
Я ощутила, как ладони стали влажными, но тут же сжала их, чтобы успокоиться.
– Да, это так, – мой голос прозвучал чуть тише, чем ожидала, но достаточно твердо.
Мужчина слегка кивнул, похоже, раздумывая над моими словами. Затем, не теряя времени, жестом пригласил следовать за ним:
– Хорошо, пройдемте в мой кабинет.
Я бросила взгляд на Наташу, и она тут же стиснула кулаки перед собой, как будто собиралась сражаться. Это был ее способ показать, что она рядом, что я не одна. Этот простой жест вдруг наполнил меня теплом, и я едва заметно кивнула в ответ.
Развернувшись, шагнула за мужчиной, замечая, как будто ноги предательски дрожат. Он шел впереди, двигаясь в деловом темпе. Когда мы подошли к двери кабинета, он придержал ее для меня. Казалось бы, это мелочь, обычная вежливость, но почему-то в этот момент я впервые за долгое время почувствовала себя… значимой. Вдруг захотелось сбросить груз печали хотя бы на секунду.
