От ожидания было ему не по себе и тянуло в свою комнату, к своим задачам. Раздражали окружающие женщины, перекликавшиеся высокими голосами. В коридоре началось движение, и кто-то прямо прошёл к секретарю.
– Сергей Павлович не в духе, – заговорили за столом. – Пожалуй, я в другой раз.
Их ещё помариновали. Из-за каких-то срочных дел приём начался без десяти девять. По знаку секретаря … отправлялся за двойные полированные двери, за которыми к ожидающим слабо долетал глухой неясный гул.
Появилась первая посетительница, в слезах и махнув рукой. У Маэстро что-то напряглось и не отпускало. Следующие отказались идти.
– Идите вы…Я подожду…. А я не пойду. В другой раз….
Маэстро первый раз попал в кабинет главного. На его взгляд он мало отличался от кабинета зама главного на второй. Побольше, конечно, кожаная мебель вдоль стен, длинный полированный стол. Письменный встык и грифельная доска. Главный сидел за письменным в углу. За полированным столом сидели начальник отдела кадров и кто-то ещё.
– Ваша фамилия? – спросил начальник отдела кадров, перебирая листки.
Маэстро ответил:
–Зыбин.
– Полностью нужно отвечать, – Повышая голос, включился Главный.
Что происходило дальше Маэстро вспоминал с трудом. Он судорожно глотнул воздух и сказал:
– Не орите на меня.
Это было неожиданно и все подняли головы.
– По какому вопросу?
– По поводу жилплощади, – начал было Маэстро.
– Жилплощадью я не занимаюсь, – ответил Главный.
– Тогда по поводу яслей, – растерялся Маэстро.
– Яслями я не занимаюсь, – прозвучал ровный ответ.
Наступила пауза, которую нарушил Маэстро, спросив:
– А чем? Чем вы занимаетесь?
Главный опять взглянул. Заинтересованно посмотрел на Маэстро и мягко сказал:
– Выйдите, пожалуйста, голубчик.
И смех, и грех. Так и завершилась эта встреча. Первая и единственная встреча тогда уже легендарного Главного конструктора с будущим выдающимся его последователем, внёсшим массу необыкновенного и творческого в Дело с большой буквы, которое начинал академик Королёв.
Воленс-ноленс.
У него нынче сбой. Накопившаяся усталость отлилась депрессией. Депрессия – общее явление в современном мире вещей.
Мы ищем братьев по разуму. Но, наверное, не там, где следует. Они не в космосе, а рядом с нами, в воде. Дельфины нам братья. У них кроме ультразвукового языка есть и язык жестов. Дельфин, распластавшись по поверхности воды, опустил хвост и растопырил плавники. Такая поза означает, что жизнь пуста и невозможно придать ей смысл, то есть полную депрессию. Такое наблюдается у них после сильного стресса в океанариумах. И вот теперь он сам как дельфин распустил воображаемые плавники.
От всего на свете есть простые средства. За ними идут не в аптеку, а, например, в профком. Неприятно идти в профком за путёвкой. Просить или требовать, доказывать, что ты не лыком шит и достоин. Впрочем, наши достоинства здесь не ценятся. И совсем не факт, что тебе не откажут. Партком, профком – это особый мир. У них свои порядки.
Противное слово – ладить, а точнее подлаживаться, существовать в этой паутине политики «Дал-взял».
В целом очень простая история. Уважаемый человек приходит в профком и просит путёвку, а чиновники издевательски беседуют с ним. Но если перетерпеть… Кипень пены, несчётные удары волн, разбивающиеся о камни, бисер брызг. Многоплановые и разноцветные горы, фиолетовый простор моря, убегающего за горизонт, и малиновое светящееся небо надо всем по вечерам.
