Однако одним танцем ЭлВэйн не ограничивается. За ним следует второй, третий...
— Вы же говорили об одном обязательном танце, — шепчу возмущённо. Мне непривычно отдавать управление собой мужчине. Хочется контролировать.
— Успокойся. Нам нужно сгладить неловкость от твоей неуправляемой выходки, — он и правда недоволен. Но я же не виновата. Оно само! — Разве я не предупреждал? Не просил сообщить, если проявится магия? Почему ты промолчала?
— Я... Я не думала, что она вырвется таким образом! Откуда мне было знать! – протестую, хотя прекрасно понимаю, что сглупила. Возможно, он смог бы предотвратить срыв.
Слышу, как он тяжело вздыхает, и сдаюсь. Заслужила наказания. Придется потерпеть еще. Поджимаю губы и натягиваю улыбку. Он выглядит удивлённым моей реакцией, но я делаю вид, что все прекрасно.
Интересно, как бы отреагировала настоящая Марин? Есть у меня предположение, что не так спокойно, как я. Но ведь император не знает ее так хорошо, чтобы заподозрить что-то неладное. Она сама говорила, что они впервые встретились в тот день.
Не удивлюсь, если бы она сопротивлялась изо всех сил, как минимум — устроила бы истерику.
Хотя нет, Марин бы устроила ее еще раньше. ЭлВэйну пришлось бы придумывать, как выкручиваться, еще на стадии уговоров стать его женой. Не уверена, что торжество вообще бы состоялось.
Кстати, в этом с Марин я чем-то похожа. Была. Давно. До знакомства с Евой. Кроме отца я никого не слушалась и постоянно устраивала акции протеста. Мама вообще не знала, как со мной справляться, если того не было рядом. Впрочем, это касалось и учителей, психологов, соседей — всех, кто пытался учить меня жизни. Только жесткий ремень отца мог остановить меня, когда я «искала справедливости».
Когда Ева забрала меня к себе, я по привычке и с ней вела себя так же. Но ее терпение, понимание и искренняя забота изменили меня навсегда. Не сразу, мне понадобилось очень много времени, чтобы понять —нужно ценить подобное отношение, дорожить им. Сколько скандалов я закатывала тогда, сбегала из дому, даже резала вены (не серьезно, лишь для видимости). Но Ева никогда и плохого слова мне не сказала. Своей любовью и добротой исцелила мои детские травмы, стала мне как мать. И я научилась контролировать себя – что самое ценное в этой жизни. Жаль, что я ее больше не увижу. Как она там? Догадается, что Марин не настоящая я? Что сделает?
— О чем думаешь? — Муж решил проявить любезность?
— Не важно. Вас это не касается, — должна же я хоть немного соответствовать той Марин, которую он знает.
Хмыкает в ответ. Словно именно таких слов и ждал.
— Что ж, тогда завершаем танцы и отправляемся в наши императорские покои. Я смотрю, тебе не терпится оказаться со мной наедине.
Ой, ой. Что-то я как-то об этом не подумала.
— Ну что вы, Ваше Величество! Мне очень нравится праздник! Давайте еще несколько танцев, а?
Поздно. Почему же я все время нарываюсь?
Музыка завершается, и я вновь могу распоряжаться своим телом. Правда приходится ухватиться за мужской локоть, чтобы не упасть.
Он громко произносит слова благодарности и предлагает гостям продолжить празднование без нас.
Подвыпившие придворные не скупятся на ответные реплики в стиле «желаем вам прекрасной ночи». И я с ужасом понимаю, что нам ее никак не избежать, эту ночь... брачную ночь...
Неужели оно случится сегодня? Мой первый раз! С красивым, но совершенно незнакомым мужчиной!
