Мы неумолимо уезжали от центра города. Дорога постепенно перешла в малоэтажную застройку, а потом домов и вовсе не осталось. По сторонам были какие-то пугающего вида, стоящие в драматичной темноте строительно-промышленные объекты, и мое сердце невольно сжалось. Что еще он задумал? Куда вез меня? Даже спрашивать это не было смысла, потому что он бы все равно не ответил или по обыкновению просто бысамодовольно хмыкнул.
Когда машина заехала на гравий с характерным шуршанием и мы остановились у огромного амбара, сомнений в том, что впереди меня ждало нечто неприятное, не осталось.
— Выходи, — сухо произнес Алихан, стремительно направляясь к большим серым воротам. Мне оставалось только поспевать.
Картина, которую я увидела перед собой, стоило нам только войти, заставила вздрогнуть и поежиться.
В свете одинокой лампы на кривом шнуре, словно бы это был кадр из фильма ужасов, на полу в пыли валялись трое человек, лица которых я сразу узнала… По взглядам… Взглядам, которые я не забуду никогда.
Это были те две женщины и мужчина с пункта досмотра. Я сморгнула ужас и невольно охнула, закрыв рот рукой, когда поняла, что на мужчине ошейник, за который он был привязан.
— Узнаешь своих друзей, Василиса? — мрачно-торжественно произнес Алихан, разрывая нестерпимо спертый воздух своим жестоким вопросом…
К горлу подступила тошнота от неконтролируемогостраха и даже паники. Я хотела развернуться, убежать, скрыться отсюда навсегда, но… застыла как вкопанная.
Послышались шаги. Я резко обернулась, увидев троих мужчин. Они даже глаз на меня не подняли, но протянули руки Алихану, кротко с ним поздоровавшись.
Странное ощущение оцепенения охватило все мое тело. Я словно бы стала гипсовым изваянием, не способным пошевелиться.
— Шарик, ко мне, — поманил один из зашедших мужчину с таможни, словно бы тот был собакой, похлопав себя по ноге.
Алихан жестко усмехнулся.
— Не бойся, Василиса, он уже не кусается…
Его тяжелая рука нежно легла мне на талию, и он подтолкнул меня чуть вперед. Я слепо повиновалась, потому что сейчас боялась так, как в тот самый день, обрушившийся каскадом воспоминаний, будто это было только минуту назад.
Лицо мужчины было избито. Он раболепно сидел на коленях, подняв на нас испуганные, умоляющие глаза. В них и правда осталось мало человеческого.
Я всхлипнула, отвернувшись.
— Узнаешь её? — сказал жестко Алихан. — Это та самая девочка, которую ты назвал сукой и заставил раздеться, унизив. Вы, коровы, тоже ее узнаете? — повысил голос, обратившись к женщинам.
По амбару прокатился испуганный стон-плач, и мое сердце сжалось до размера финика.
— Ближе, Василиса, — снова рука на спине, подталкивающая меня к униженному мужчине.
— Лижи, — хрипло-утробным голосом приказал Алихан, небрежно кивая в сторону моего кроссовка.
И, к моему величайшему ужасу, тот склонился над моей обувью и начал лизать ее.
Я резко дернулась, но крепкий захват Алихана не дал пошевелиться. Вскинула на него полный слез и ужаса взгляд.
— Не надо… — умоляла хрипло, — зачем…
— Справедливость, Василиса. Так выглядит справедливость. Око за око. Зуб за зуб, — уничижительно посмотрел на мужика, сплюнув. — Визжал, как баба, когда его хватали. Что ж так не визжал, когда заставлял девушку раздеваться, сука?! — заорал таким раскатом, что по амбару прокатилось эхо. Я дрожала. Так дрожала, что зуб на зуб не попадал.
— Вон пошел, — презрительно выплюнул униженному. Повернулся на меня и положил руки на плечи.
