Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов - страница 19

Теперь: когда мне можно написать Орлову, что я читала его статью? Надо бы отозваться, но – читала ли я ее, или еще нет? Ответьте. Еще одна просьба: напишите, если не трудно, что именно из циклов «Стол», «Стихи к Чехии» вошло в сборник?[110] То, что не вошло, меня просят дать в журнал. Осталось так, как в том перечне, что Орлов давно прислал мне? 1) Мой письменный верный стол 2) Тридцатая годовщина… 3) Мой письменный верный стол 4) Квиты…[111]

Что идет из «Стихов сироте»?[112]

На днях приезжает моя Ада Александровна[113], мы с ней посоветуемся о том, как у нас – ориентировочно – будет складываться время – и напишу Вам о своем мае: может быть, приедете к нам отдохнуть в свою свободную недельку? Только лучше бы к середине или концу месяца, чтобы было теплее – если вытерпите столько с отдыхом! – Чтобы можно было погулять, посмотреть мамины места, а не угнетаться холодом и непогодой. Об этом спишемся. Целую Вас. Пишите!

Милая Анечка! Каким образом «Челюскинцы» попали к Кате[114] (будем ее так звать, ибо отчество ее не знаю) – мне неизвестно, спрашиваю ее об этом. Может быть, непосредственно от мамы, может быть, из третьих – но, несомненно, достоверных – рук. Хорошо, что наша переписка идет через Францию, а то с кубинской заварухой[115] могут там ввести цензуру на письма сюда, они черти злые. Катя – мамина приятельница, хорошая женщина; обожала и обожает моих родителей. Собрала много маминого, но не «по-научному»; многое, без указания источников, без дат. Надеюсь, что про «Челюскинцев» всё от нее узнаем. Стих ведь был закончен – тогда, а при переписке в 1936 г. мама оказалась или недовольна некоторыми местами, или еще по каким-нибудь соображениям не вписала их.

Относительно «enjambement» писала лишь, что в этом слове у Орла выпала буква «м» – «обнакновенная» опечатка, но смешная. И дальше больше ничего. Пусть себе спотыкается на перешагиваниях, мама-то никогда не спотыкалась[116].

Относительно Иры[117] – я, верно, не сумела выразить членораздельно свою мысль. Не о хорошем настроении шла речь, а о том, что «она своей судьбой довольна» – так она писала. И это меня и встревожило, ибо как раз и означает, что жизнь она считает конченной. Как говорит протопоп Аввакум[118] – «кончилась жизнь, начинается житие». Я бы как раз предпочла бы, чтобы она хоть в чем-то была дочерью своей матери, которая отнюдь «судьбой недовольна» и стремится – в мечтах – «на волю, на волю, в пампасы»[119]. Девочка как раз куда глубже и сложнее, чем мне бы для нее хотелось… А сейчас их обеих куда-то перегнали, куда – еще неизвестно. А.А. скоро будет здесь, так что привет передам.

C «Лопой» получился финал вовсе неожиданный: ввиду отсутствия бумаги срок сдачи работы перенесли с 1 мая на 1 октября (это значит деньги будут в 1962 г.!) и… договор перезаключили, скинув по 3 р. со строчки, на чем и теряю 9 тысяч – которых жалко, ибо в них была свобода, передышка от переводов, можно было заняться мамиными и своими делами. Вроде сообразили, что издание получится дефицитным и сделали такой красивый номер. Очень обиделась, кинула неоконченную Лопу в сторону, пожалела о месячной неотрывной и никому не нужной работе, а главное, увы, о долгом и упорном безденежье. Стала убирать запущенный из-за Лопы обратно же – домишко, и уж не знаю, на каком сквозняке застудила плечо и руку, а уже неделю ужасно больно, съела весь анальгин, пирамеин, тройчатку, теперь добралась до слабительных и крепительных, – никакого ни с какого боку результата. Единственная прибыль в доме – кошка окотилась. Не нужно ли роскошного пушистого голубого котенка, мальчика? Зовут Космос, ибо стартовал вместе с Гагариным (которого один скоропалительный оратор по радио впопыхах всё «Гагановым» звал!). Целую Вас. Будьте, не в пример мне здоровы и умны.