– Немедленно собирайся. До моей команды затаись.
Гарин вернулся к Рочестеру. Инженер обратил внимание, что молодой революционер не силен в английском.
– Мистер Рочестер, какая приятная встреча. А я, признаться, все это время оплакивал вас, как безвинно зарезанного в номере гостеприимного отеля.
Петр Петрович вытащил кляп.
– Саари, деньги у меня, давай все честно поделим и разминемся. У нас целых сто тысяч долларов, по пятьдесят тысяч на брата, – Патрик заискивающе ловил взгляд палача.
– Поздно, любезнейший. Через мгновения сюда нагрянет товарищ Ге, над вами свершится революционное правосудие. Я поимею все – милая Жужу согласна помочь в этом вопросе. Да-а, еще Горилос сильно обеспокоен вашим здоровьем, хотя, скорее всего, он поживится вашим окровавленным трупом, уже второй раз.
– Почему Горилос, ведь, генерал не получил деньги, значит судно с оружием не могло быть отправлено!
– Ошибаетесь, несчастный. Я пустил груз налево и заработал на этом кругленькую сумму.
– Что? Ты перепродал оружие другим?! – чуть не задохнулся от возмущения американец.
– Да, – кротко ответил инженер.
– Ты дьявол! – глаза Рочестера выражали страх и в то же время злобу.
– Хуже, я – Гарин.
– Кто?
– Га-рин, – по слогам повторил Петр Петрович.
Рочестер в изумлении открыл рот. Гарин воспользовался случаем и вновь заложил туда плотный кляп.
– Прощайте, голубчик. Вы не виноваты, вы просто не знали, с кем связались, – самодовольно смаковал несостоявшийся диктатор вселенной.
На улице свирепствовал надсадный кашель револьверов. «Сработало», – понял инженер. Юноша-революционер задергался, словно он марионетка в умелых и мозолистых ладонях падшего артиста, не зная, что предпринять.
– Амиго, перед тобой лежит мистер Рочестер, тот, кто спер ваши священные деньги. Его нельзя оставлять живым, иначе команданте дюже разгневается, – коверкал испанские слова Гарин.
Парень заулыбался – понял.
Острая наваха вошла аккурат между ребер, неотвратимо разрезая на доли галопирующий миокард Патрика.
– Ступай, помоги друзьям, Пинчос, – в комнате материализовался стройный молодец. Волосы его были тщательно заправлены под кокетливый берет, глубокие глаза смотрели властно, бархатную кожу лба прорезала тонкая складочка.
Пинчос растеряно покосился на товарища Жоржа, послушно удалился во двор. В затылок ему дышали Гарин и Жозефина.
– Где саквояж?
– Здесь, под навесом.
Гарин отщелкнул никелированные замки. Заботливо уложенные пачки стодолларовых купюр терпеливо дожидались хозяина.
Револьверно-ружейная трескотня набирала обороты.
Элегантный усач заметил улепетывающую парочку. Догнать их он не мог; правая штанина промокла от крови, еще в городе, когда он отвлек на себя агентов Горилоса, пулей ему продырявило икру. Боевик вскинул свой кольт, прицелился, но выстрелить не успел…
В какой-то момент Гарину показалось, что они выбрались, но самообман тут же растаял. Хищнически обнаженные зубы, блестя желтизной золотых коронок, запечатлелись ганглиями зрительного нерва инженера. Полковник Родригес нанес убийственный хук справа, опрокинувший Гарина навзничь. Жорж ловким движением выхватил дамский браунинг и разрядил его в живот контрразведчика.
– Сейчас же вставайте, как вас там… – Жозефина тормошила ногой Гарина.
– Микки, меня зовут Микки Саари, – Петр Петрович сплюнул кровавую слюну вместе с резцами.
* * *
Команданте с горсткой своих ускользнул из объятий Горилоса.
