– Ты говоришь, Пинчос, они ушли?
– Да, товарищ Ге.
Рава, не моргая, уставился на паренька. Тому, почему-то, захотелось опуститься на колени и зареветь, но он только заплакал.
– Хорошо, Пинчос, у тебя будет возможность исправить ошибку.
– Спасибо, спасибо, команданте, – всхлипывал юноша, размазывая грязным рукавом слезы по покрытым пушком щекам.
– Я знаю, куда они направились, мы перехватим их.
Гарин не прогадал, что выбрал Жозефину. Она отлично ориентировалась на местности, знала укромные тропы повстанцев и контрабандистов, у нее имелись свои тайные схроны. Путая следы, меняя направление, хитрецы пробрались к океану. В одном страшноватом местечке, где не ступала нога правоохранительных органов, Жозефина сторговала у знакомого братка небольшую моторную посудину.
Гарин, девушка и саквояж, набитый долларами, пошли морем в страну Аргентину.
– Почему ты не застрелила меня, когда на нас напал Родригес?
– В обойме кончились патроны, – лаконично ответила медовая мулатка.
Отставной берет полетел за борт. Теплый морской ветерок шаловливо перебирал ее густые волосы. Они замолчали, наслаждаясь охватившим их чувством безопасности.
– Зачем вы убили Ингу?
– Это Патрик. Я не сразу узнала. Похоже, она догадалась о масштабах операции, потребовала доплаты. Они не договорились, Инга, вспылив, пригрозила выдать нас.
– Кого нашли в номере Рочестера?
– Ночной портье.
– Тебя не мучает революционная совесть за украденные народные гроши?
Жозефина грациозно облокотилась о поручни трапа, сбегающего вниз к мотору, устало-томным взглядом обвела Гарина, подпирающего штурвал:
– Эти деньги добыты силой и наглым обманом. Я полностью разочаровалась в Ге. Его идеи об отъеме средств у одних в пользу беднейших, о всеобщей материальной одинаковости, так называемом, равенстве – развращают простой люд, возбуждают низменные, порочные основные инстинкты. Прикрываясь революционной фразой, орудуют бандиты в целях личного обогащения. Я не считаю предосудительным взять там, где властвует тьма невежества, зависть и сплошное надувательство. Сам он … пошлый прохиндей, ошалелый психопат и извращенец.
– Команданте на самом деле считал, что ты не женщина?
– У Равы нездоровое воображение, его место в сексопатологической лечебнице.
– А Рочестер?
– Патрик. Он, конечно, не ангел, но это настоящий мужчина. Опасный, сильный, смелый, умный.
– Кто же, по-твоему, я? – Гарин пытливо заглянул в чудесные глаза девушки.
– Не знаю. Нас просто связывают сумка с чужими деньгами и обстоятельства.
После полудня открылся берег.
Их суденышко, переваливаясь с борта на борт, шлепало по волнам, завершая переход. Уплотняющиеся сумерки мутили синюю панораму, превращая ее в мираж, однако, Жозефина смогла разглядеть паровую шхуну, подрезающую их курс.
– Микки, это он, – отрешенно сказала Жозе, зябко передернув плечами; внутренний холодок заполнял ей грудь.
– Кто, Ге Рава?
– Нам не уйти, – прошептала девушка.
Инженер оглянулся на восток: яркая близкая луна не оставляла им шансов.
– Жужу, прыгай в воду. Мы доберемся вплавь, а лодку направим вдоль берега, выиграем время.
– Деньги, что будет с ними?
– Забудь о них – бросай в море, пусть Рава лопнет от злости. Послушай, Жозефина, в Буэнос-Айресе у меня есть капитал, я не оставлю тебя. – Гарин смотрел на нее своим магическим пронизывающим пламенным взглядом.
Рассчитывать больше не на что, бездонные глаза ответили: «Да».
