Вторичка - страница 42

Элли выглянула в окно: все тот же район стройных убогих жилищ. Прежняя тепловая станция. Небо как небо. Пока мы отвлеклись на сентенции, ретивая героиня забралась на табуретку, чтобы открыть форточку. Но форточка, как и окно, – сплошь бутафория. Девушка постучала по стеклу: оно отозвалось глухим стуком бетона. Картинка, которую Элли видела вечерами напролет, начала отслаиваться, как плохо наклеенные лоскуты обоев.

– Я выбираю красную таблетку, вот мой якорь, – невозмутимо произнесла Элли и уставилась в потолок, будто бы ища нас, незримую публику. – Ясень, ты слышишь? Ты, менторская рожа, надменный сноб, слышишь меня? Отсылка на один фильм из тех, что, по твоему мнению, отупляют. Я люблю кино. Люблю читать то, что откликается во мне. Мне нравилось ходить в театр, и однажды папа потащил нас на балет по Шекспиру. Я уснула на сеансе, за что мама пропесочила меня. «Ты же девочка, позор»! Мне претит, когда у меня отнимают имя и, – сумасбродка принялась срывать с волос заколки и отрывать рюши, – я ношу только то, что мне нравится, даже миленькие платьица, но только те, которые подбираю сама, – табуретка закачалась ходуном, не выдерживая фарса. – Зато папа сказал, когда мы… когда мы вышли из театра…

Элли сорвалась с табуретки, и ее поглотила пучина вод, ведь Ясень знает все наперед, а вода хранит воспоминания, поэтому автор опрометью кидается на помощь главной героине – он желает показать ей метафору будущего, если она согласится пойти за двуличным ликвидатором АИН.

Я падаю на дно, выпуская изо рта цепочку пузырей. Поворачиваю голову и замечаю сквозь пелену своих волос тонущий внедорожник с драконом на капоте.Ведущий «По миру пойдем!» ныряет за мной и подхватывает под руки. Тянет на поверхность.

«Очередной выпендрежник, – подумалось, – а я – очередная дама в беде».

Но кто же он? Как его зовут? Известный на весь мир, а имени никто не знает. А «дама в беде» – это Вера? Та самая, имя которой у всех на слуху, но с ней никто не знаком.Умиротворение, которое окутывает меня при подъеме, нарастает. Но мне рано выходить на берег. Я отбиваюсь от ведущего, погружая нас в пену из пузырей, потому что пытаюсь кричать под водой. Тот, кто прикидывается моим знакомым, пытается схватить меня, но отступает, получив с ноги в живот.

«Прости. Ты мне нравился. До тех пор, пока не выяснилось, что ты жнец смерти».

Меня потеряли на Выставке, всего в нескольких километрах от Останкинской телебашни, а найдут по эфирным следам передачи «По миру пойдем!» в Норвегии.Вот ключ для выхода из заколдованного дома, который умолял отыскать герой сновидения.

«Не ругай ребенка, милая. Цветочек, ты же показала настоящую репрезентацию, постмодерн! Ты уснула во время Сна в летнюю ночь. Искусство – это ирония, рушащая догматы. Фантазия, в которой есть Горчичное Зерно правды…»

* * *

Я проснулась от головной боли в День Мотылька. Разлепив веки, ощупала затылок и ойкнула, когда вляпалась во что-то липкое. Заставив себя принять сидячее положение, осмотрела кровь на пальцах. Память постепенно восстанавливалась: вспомнилось, как ударилась головой о кухонный пол, потеряла сознание, а очнулась в прихожей. Помещений не осталось. Надо мной довлели стены.

– Мошенники. Продали двухкомнатную квартиру, а она растаяла до однушки, – хмыкнула я. Морщась от боли, поднялась с пола. – Что ж, теперь все ясно. Входная дверь пропала первой. В течение дня не стало еще двух дверей. За ночь исчезли оставшиеся, – обвела помещение взглядом, – кроме…