Вторник, №11 (30), август 2021 - страница 4

Я написал ответ.

«Дорогая Катя, здравствуй!

Я тоже всё помню. Помню наши прогулки по Москве, запах сирени в парке у платформы Яуза.

Знаю, прошлое навсегда останется с нами.

Я женат, у меня три дочери, жена врач. Хотя она на пенсии, но продолжает работать. Дачи у нас нет, но в будущем думаем приобрести маленький домик в деревне у речки, чтобы посидеть на берегу с удочкой.

Я желаю тебе всего самого доброго!

Прошёл год. От Кати писем больше не было.

Она любила называть себя Машенькой, обожала пионы, йогу и лирику в стиле Набокова. Цветы выращивала с мамой на участке за Дмитровом, йогу практиковала по вторникам в зале на Мосфильмовской, Набоковым наслаждалась по воскресеньям, забравшись в уютное, подаренное ещё отцом кресло. В последние дни Машенька грустила. Близился день рождения. Ей грезился золотистый песок, пальмы на призрачном фоне моря, бокал мохито с мятой и рядом Дима – тянет текилу и всматривается в закат. Но нет, всё испортил страх, каракатицей пустивший ядовитое облако, что отравило и развеяло мечты. Страх мучил с момента смерти отца и справиться с ним, она никак не могла.

Дима, брюнет из высотки напротив, каждый вечер выгуливал французского бульдога – Пьеро. Рассеянный взгляд молодого человека, обаятельная улыбка, небрежная чёлка и завораживающий голос – ей всё нравилось. Они столкнулись случайно, она уточнила время. Хотя – нет, она спросила намеренно. И в первую очередь её очаровал Димин голос, мягкий, бархатный, выделяющий паузы, скользящий от баритона к альту. Когда он говорил по телефону, ей показалось, что влюбилась не в человека, а в голос. Они встречались на аллее и шли, не замечая прохожих и времени. Он оказался потрясающим рассказчиком. Когда Дима отпускал с поводка слюнявого Пьеро и дополнял речь жестикуляцией, Машенька впадала в транс, близкий к оргазму.

Горизонт его историй оказался обширен: породы собак, страсти и похождения архитектора Шехтеля, неудачная любовь диакона Антония, методики развития полушарий, возникновения волн-убийц в океанах – о чём только Дима не знал.

Сути историй Машенька не запоминала, плотный график встреч по работе напрочь выбивал все породы архитекторов и прочих мировых полушарий. К вечеру Маша вползала в квартиру, где бесилась от счастья Муся – болонка, подобранная на помойке, бросала в коридоре пакеты, отвешивала на плечики Марию Васильевну Шаповалову, зам. директора консалтинговой компании «Свиридов и партнёры», влезала в джинсовую оболочку Машеньки и к восьми выскакивала на аллею, продышаться и послушать Диму.

Кольца на его правой руке Машенька не обнаружила, и это вселяло надежду. Её тридцатилетнее тело рвалось в бой, в плотный контакт и кричало об этом ежедневно и ежечасно. Дни она перестала считать после ста пятидесяти, и морально была готова пойти в секс-шоп и купить тот член в двадцать сантиметров длиной.

Мозг охлаждала Катюха, звонившая через день из далёкого Новосибирска.

– Ты сдурела? Да сходи в бар в конце-то концов, дёрни текилы и осмотрись, однозначно увидишь пару вариантов.

Подруга выскочила за генерала, родила двойню не от мужа и снабжала Машу убедительными советами.

– Ты спросила, где он работает? – уточняла Катюха.

– Зачем? – улыбалась Машенька.

– Если пофиг, то действуй, чего ты ждёшь – климакса? – надрывалась трубка.

Про личное Дима не рассказывал, может, не считал нужным или важным, ей нравилось просто слушать и наблюдать. Предполагала, он художник или архитектор, кончики пальцев украшали разноцветные пятнышки, возможно, работает с акварелью, или с краской. Она наблюдала – за его губами, как нервно теребит поводок, как перебирает пальцами монетку, как старательно обходит листья на дорожке. Делала выводы по марке сигарет и китайским кроссовкам: что зарабатывает, вероятно, немного; и это как раз не тревожило, она получала достаточно, с учётом всяких там премиальных.