Я лишь тяжело вздохнула, радуясь тому, что булочка при мне, судя по всему лишней не будет…
Но, прежде, чем я успела додумать эту мысль, рука опустилась в карман, схватила булочку и демонстративно положила её на стол.
Нет! Да, что же это?!
Хотелось рыдать от досады, но вместо это я вновь гордо шествовала в сторону подвалов.
Что ж, миг свободы был недолог.
И вновь я и Мортис спускались шаг за шагом вниз по лестнице, ведущей в подвал. Настроение хуже не куда. Ужасно хотелось есть! Желудок не просто скулил, он выл так, что кажется даже глуховатый Мортис вздрагивал на особенно раскатистых руладах. Когда до того, чтобы ступить в подвал оставался всего один лестничный пролет, рука пожилого слуги вдруг сомкнулась на моём запястье. Он как-то резко дернул меня, а после встал так, что я оказалась зажатой между телом слуги и углом на лестничной площадке. Толком не успев среагировать, я замерла стоило ему коснуться моего лба двумя пальцами.
– Эши им мори аль, – пробормотал он, – говори со мной душа, – прошептал он так, что у меня мороз по коже пошел.
Я смотрела в его ставшие ярко-оранжевыми глаза и не могла поверить, что происходящее реально.
– Я Фет – я бог – я охранитель подземного царства и по исходу ты вернёшься к моим истокам, – шептал он быстро-быстро, а я вроде бы понимала, что он говорил, но на деле это слышалось как странный шёпот и свист проникающий куда-то глубоко под кожу, – отзовись мне пришлая душа, – вновь воззвал он к какой-то части меня, которая вдруг забилась куда-то в самый дальний уголок и вовсе не желала приходить на зов. – Боишься? Бойся! – рыкнул он. – И слушай! Ты здесь, чтобы сберечь её, хранить и делать сильнее! Случись с ней что, то и мечтать забудь о мирном посмертии, услышал?
Всё ещё шокировано смотря в сумасшедше-оранжевые глаза слуги, я вопреки всему вдруг согласно кивнула.
– Нарушишь обещание, и я вернусь за тобой, понял? – я вновь судорожно кивнула. – А теперь забудь, – шепнул Мортис, а я растерялась ещё больше.
Чего это мы замерли посреди пролёта? Странная заминка посреди лестницы, да ещё сердце колотится как сумасшедшее.
– Ну, чего встала? – заворчал старик. – Идём уж, я тебе там одеяльце приволок, да матрас получше, поди потом с тобой возись коли заболеешь. Девица ты хоть и видная, а чахлая всё одно, – покачал он головой, жалостливо вздыхая.
Тут и не поспоришь, здорова только в габаритах, а где надо там чуть что сразу же простужаюсь и заболеваю.
Сутки в холодной прошли так, что и врагу не пожелаешь. У меня столько активности на свободе не наблюдалось. Каждые полчаса приходилось либо ходить туда-сюда, любо приседать, либо махать руками и ногами во все стороны. Что уж говорить про то, что я была голодна как зверь и отчаянно скучала по моим любимым тазикам с кашкой. И, чего я только так взъерепенилась?! Вкусно же! Много! Хорошо!
На следующее утро я была совершенно разбита и полна решимости больше не чудить! Я возьму свою дурость под контроль, и отбитая голова не повод сидеть в камере до конца жизни! В конце концов, не хочешь тазик – сожри половину и не буянь!
– Дело не в тазу, – вкрадчиво, сквозь зубы зашипела я. – Дело в уважении!
А? Это ещё что значит? Какое уважение? Его отродясь не было!
– Именно, – фыркнула самой себе под нос, с силой сжав кулаки и вдруг подумала, что если опять будет таз на завтрак, то я снова окажусь в тюряге.
Моя дурь была мне неподвластна…
