– Доброе утро, госпожа, – привычно прошептала я, сложив руки на поясе и слегка присев в подобающем приветствии.
Графиня подняла свой нечитаемый взгляд, прошлась им по мне с головы до ног, хмыкнула и слегка улыбнулась.
– Доброе утро, Элия, рада видеть тебя в нормальном твоем состоянии, – сказано это было так ласково, с какой-то толикой заботы и снисходительности, что я лишь кивнула и поспешила занять своё место за столом, где Тьерри вновь выгрузил передо мной неимоверных размеров таз и опять с кашей.
Взяв рядом стоявший стакан с водой и отпив немного, я поняла одно: с ума я сошла основательно и похоже надолго! Потому как пока я пила одной рукой, вторая ловко поймала слугу за запястье и со всей недюжинной силой сунула его ладонь в тарелку. К слову сказать, поданная мне каша была действительно горячей, и последовавший после вопль слуги, лишь подтверждал это.
– Что ж, – отпив ещё немного воды и подхватив булочку из корзинки с хлебом, – полагаю мне стоит вернуться в камеру? Думаю, пора обживаться, – растянув губы в улыбке, я всё же не спешила покидать столовую, всё ещё надеясь сама не знаю на что. – А, ты, сучок ещё раз притащишь таз получишь вилкой в глаз, сечёшь? – поинтересовалась я, отчаянно пытаясь закрыть рот, но прекрасно понимая, что ничего не выходит!
Тьерри выглядел растерянным. На лбу выступила нервная испарина, а рука стала значительно краснее. В этот момент я поняла, что не по своей воле он это делает и мой настоящий враг сидит напротив меня, тем более она тут же дала о себе знать.
– Что ты творишь, ненормальная идиотка?! Что себе позволяешь?! Это недопустимо!
Не дожидаясь продолжения воплей в свой адрес, резко встала и со всей силы ударила по тарелке, позволяя ей пролететь через весь стол и расплёскивая содержимое на всех присутствующих.
Что тут началось?!
Вопил брат. Визжала сестра. Бегали слуги. Лишь я, молчаливо взирая на творящийся бедлам, скорбно поджимала губы, понимая, что как прежде уже не будет. Хотелось плакать и кушать. Хотелось спать под теплым одеяльцем. Хотелось быть незаметной и жить спокойно, но похоже пришло время переезда в подвал, ведь меня теперь оттуда вообще не выпустят!
– Мы приютили тебя и вот твоя благодарность?! Ты позор рода! Богомерзкая тварь и плод греха!
– Что тут происходит?! – прогремел голос графа Изэр над царившим вокруг сумасшествием.
Все участники событий невольно замерли и только сейчас можно было наконец-то рассмотреть, чем закончился мой демарш. Осторожно сунув булочку в карман платья, я рассматривала безнадёжно испорченную скатерть, платье старшей сестры и волосы Себастьяна, которые так же оказались измазаны кашей, как и платье графини. От былого лоска не осталось и следа.
Почему-то именно последнее замечание показалось весьма забавным.
– Доброе утро, господин, – заученно сложив руки на животе, я вновь присела, как положено благовоспитанной девице.
Спохватилась, называется?!
– Посмотри только, что она натворила?! Мы на пороге войны, а она позволяет себе такое отношение к еде?! Такое пренебрежение ко мне и брату с сестрой! Вот, кого ты притащил в наш дом! – рявкнула графиня и судя по сузившимся глазам отца, это она зря ляпнула.
Никто не смел судить решения графа Изэр кроме его самого. И, вот так открыто называть меня «богомерзкой тварью» и «его ошибкой» ей не стоило. Особенно «его ошибкой».
– В самом деле? – грозно спросил папаша. – Как ты смеешь, женщина, судить меня? Её ошибки – твои промахи как никудышной матери! Почему Себастьян и Тэо не ведут себя подобным образом, думаешь, я слеп или идиот?! С этого дня Элией будут заниматься те же учителя, что и ими и я буду лично отслеживать её результаты! То, как ты запустила её, превратив в невоспитанного монстра не думай, что я закрою на это глаза! А, сейчас, – прямо посмотрел он на меня, – ещё сутки в подвале на воде и хлебе придадут смысла твоему существованию! – рявкнул он.
