– Нет, и считаю, что это будет неразумно! Как ты планируешь выбраться из дворца? – прошептал он.
– Ведомо как, – фыркнула я, – подожгу его, чего гадать-то, – насупилась я.
Правда ведь, где-то Фирс деловой, а где-то тютя тютей. Вон как завис с открытым ртом можно подумать я что-то сверхъестественное предложила. Чего проще-то ту же кухню запалить или хозяйственную постройку у меня под окном? Тут вообще далеко ходить не надо, скинуть деревяшку из камина с окна и поминай, как звали.
– А, охрана?
– К нам скоро придет лакей с ужином, тощеват он конечно, ты в его одёжку не влезешь, а мне так в самый раз…
– Нет, это безумие! Только представь, пожар потушат, всех пересчитают, а нас с тобой не найдут! Ты готова к тому, что весь Тарволь будет тебя искать за поджог императорского дворца на минуточку! – вскинул он палец вверх. – А, что будет с твоей семьёй, когда о подобном станет известно?! Всех же казнят! Нет, это слишком безрассудно даже для тебя…
Тут и я взгрустнула.
Так-то батя мне до «лампочки» вместе со всей компанией родственничков, но жалко их отчего-то всё равно. И себя жалко… и правда поймают и вряд ли только изобьют. Вздернут, как пить дать.
– А, если без поджога? – не унималась я.
– Нет, – покачал головой Фирс, – тем более не получится. Ты знаешь, мне кажется, я наконец-то понял, кто меня дернул отправиться с тобой, – нервно захихикал профессор.
– Кто?
– Боги! – захохотал он, щелкнув меня по носу. – Не иначе как испугались, что ты кого-нибудь на тот свет отправишь ненароком, если за тобой не проследить.
Вопреки всему шутка не зашла, потому как мне почему-то подумалось, что может так оно и есть.
Через полчаса ко мне в комнату вошел лакей. В его руках был небольшой столик на колесиках уставленный тарелочками, которые он начал сгружать на небольшой стол в углу. Всё время пока он возился с посудой, я с хищным интересом поглядывала на кочергу, стоявшую возле камина. Сомнения, нервозность, страх, что убью ненароком. Кажется, я была на пределе своих сомнений, когда картинка перед глазами вдруг поплыла и я испуганно задрожала:
«Нет, нет, пожалуйста! Только не сейчас! Я передумала! Я не хочу!»
Но куда там…
Очнулась я на четвереньках в полной темноте в каких-то кустах. Руки сильно саднило, как и губу, которая оказалась сильно распухшей. Прикоснувшись к уголку поняла, что она разбита, как и костяшки на руках. Самое интересное, что на мне был камзол подозрительно похожий на тот, что был на слуге. Никакого платья и в помине. Бриджи и женские туфли, наверное, туфли слуги не подошли.
– Твою мать, – выдохнула я, обреченно прикрыв глаза, когда перед глазами замелькали смазанные картинки произошедшего.
Как оказалось, моё темное и без меры грешное второе «я» прислушалось только к той части, где я боялась ненароком убить лакея кочергой, потому в ход пошел сборник поэзии, который подарил мне Фирс на мой прошедший день рождения со словами, что это поможет мне открыть в себе «чувствительность присущую девушкам». Помогло. Вместо кочерги, я использовала то, что показалось безопаснее. Зря. Лакей хоть и был тщедушным, а сборника стихов ему не хватило. Пришлось добивать кулаками и самой получить.
«Вот, козел! Я же девочка!» немного обиженно подумала, вспоминая пропущенный удар, зато после я уже не сдерживалась. И, всё же добавила кочергой, потому как мужик сдаваться не желал. Как только лакей потерял сознание, то был раздет, надежно связан и уложен в постель…
