время все реже и сейчас вновь терзали его. Так же приходили мысли
о друзьях: Грейди, Призраке, Ветре, Хуане и остальных. Как они там?
Наверняка ищут их… Или они сами попали в беду? Черт, а он ведь
ничем помочь им не может, даже предупредить!
Генри с досады и злости саданул кулаком по стене. Кровь выступила на костяшках, но легкая боль он содранной кожи не отрезвила совсем. Молодой человек мрачно осмотрел руку и вздохнул. Было стыдно перед друзьями, что он их подвел, и которые наверняка бросятся
его искать и вытаскивать… И угодят в ловушку сами. А все-таки как же
хитер их враг! Надо же было так всё удачно подстроить!
Щелкнул запор, и отворилось снаружи маленькое окошко в
массивной двери в его «камеру». Генри не отреагировал. Он, конечно, думал о побеге, но делать это спонтанно, без четкого плана, без оружия, да еще и в неизвестной обстановке – гарантированный
провал. К тому же, после этого стеречь его будут вдвое серьезнее.
Тогда уж не убежишь… Сначала нужно всё детально продумать, а
потом действовать, и, главное, не дать понять его тюремщикам, что
у него на уме. Наверняка, от него ждут какой-нибудь глупости или
поспешности.
Дверь скрипнула и приоткрылась, в проеме появился офицер. Несмотря на молодость (парень выглядел никак не больше
двадцати), он был прекрасно осведомлен, как вести себя с заклю-ченными. В камеру он не зашел, а остановился в дверях и плен-32
Второй шанс для героя
ника все время держал в поле зрения. Опасаться ему было нечего: Генри не стал бы на него нападать сейчас. Безоружным выходить
против неизвестного противника глупо, он в менее выгодном положении, да и даже если допустить возможность, что он справится
с тюремщиком – где гарантия, что тот не успеет поднять тревогу?
Да и едва ли он там один…
Генри смерил незваного гостя равнодушным взглядом. Он не
испытывал никаких дурных чувств в отношении этого человека –
тот просто выполнял свою работу.
– Добрый день, господин граф, – произнес парень спокойно, без тени издевки и злорадства, и уважительно поклонился. – Я не
побеспокою вас надолго. Просто хотел знать, не нужно ли вам что
и как вы себя чувствуете.
– Благодарю за заботу, – невозмутимо ответил Генри, – мне
ничего не надо.
– У нас скоро ужин…
– Я не голоден.
Парень понимающе вздохнул: скорее всего, далеко не первый
его «подопечный» отвечал теми же штампованными формулировками.
– Я понимаю, такая обстановка не слишком подходит благо-родному человеку…
– Я переживу, – отрезал Генри, не глядя на собеседника.
Генри вел себя так вовсе не из гордыни. Его сейчас меньше
всего заботил личный комфорт: его волновали совсем другие вещи, возможно, тюремщику непонятные. Впрочем, кое-что выяснить
было бы можно.
– Долго меня здесь собираются держать? – осведомился он, пользуясь тем, что незваный гость не успел еще заскучать и уйти, хотя уже начал позевывать и переминаться с ноги на ногу.
– Дня три, может – четыре, – отозвался офицер. – Вас это так
беспокоит?
– Меня беспокоит, юноша, – с нажимом пояснил Генри, бросив на собеседника внимательный взгляд (такого его взгляда порой
опасались даже друзья, и тюремщик тоже невольно вздрогнул), –
что меня ждет. За что я арестован, если арестован? А если нет, то
почему меня держат взаперти?
33
Юлия Каштанова
Парень взглянул на своего «подопечного» снизу вверх и усмехнулся.
– Разве господин граф настолько неосведомлен? Хорошо, я
скажу: вы арестованы по приказу дона Хавьера. Вас обвиняют в по-хищении инфанты и собираются казнить. Публично, разумеется.
