Он встретился взглядом с Хуаном и прочел в его глазах такую решимость, какая ему самому уже давно и не снилась. Этот человек ради достижения своей цели способен на многое… если только не переволнуется и не перегорит. Но здесь, похоже, был не тот случай. Он перевел взгляд на бокал, на этот раз уже полный, и сосредоточился на нем, прогоняя дурные предчувствия. Пожуем-увидим…
– А что ты сам-то думаешь? Как будем выбираться? – бросил Генри, мрачно глядя на друга.
– Для начала встретимся с Элли и послушаем, что она скажет, – Грейди пожал плечами. – Все-таки она, как-никак, писатель. Придумает что-нибудь.
– Ну конечно, давай все вешать на других! – всплеснул руками Генри. – А сами мы на что?
– А ты видишь другой выход? – собеседник вскинул брови и сделал приглашающий жест. – Ну, валяй, предлагай!
Молодой человек лишь покачал головой, отмахнувшись от друга, как от назойливого комара. Теперь еще этот будет давить на его любимую мозоль.
В дверь постучали, прервав их едва начавшийся спор, чему обе стороны были в глубине души благодарны.
– Антрэ! – бросил Генри, не задумываясь о том, на каком языке разговаривает. Дверь скрипнула, и из проема послышался мальчишеский голос:
– Бон жур, мсье! Госпожа просит вас к себе.
Друзья разом обернулись. В дверях стоял юноша в мундире лейтенанта. Белокурый, румяный и синеглазый, он был лишь немногим старше слуги и совершенно не походил на типичного испанца.
– Привет! – улыбнулся Грейди и прежде, чем Генри успел его остановить, спросил: – Ты кто будешь?
– Альбер, ваша милость, – парень отсалютовал по-военному. – Помощник коменданта форта и посыльный сеньоры Элеоноры. Она желает видеть вас обоих.
Грейди на миг повернулся к другу, чтобы бросить на него выразительный взгляд, в котором читалось «Я же говорил!» – и снова вернулся к гостю:
– Передай госпоже, что мы будем сию минуту. Куда нам идти?
– В библиотеку. Вас проводить?
– Было бы неплохо, – Грейди говорил быстро, без пауз, не давая другу вставить хоть слово и, как ему казалось, все испортить. – Когда вы поживете с мое, юноша, вы поймете, что значит действительно много вина.
Белобрысый смущенно улыбнулся и кивнул. Грейди поднялся с кресла, и Генри ничего больше не оставалось, кроме как последовать за ним. Чем дальше, тем меньше ему нравилось лично принимать участие в происходящем. Мало того, что невесть с какого перепою он вдруг проснулся утром в средних веках, так еще вдобавок должен был помнить и знать все, что полагается благородному юноше того времени… К тому же неизвестно, как и когда он вернется домой, а ведь там тоже остались люди, которые о нем беспокоятся и по которым он сам, без сомнения, будет скучать, да еще работа, которой, хоть она и не была самым любимым делом в его жизни он все же дорожил… но осознал это только сейчас, обдумывая происходящее. Его ж наверняка уволят, если он прогуляет неделю-другую без предупреждения и уважительной причины. А как объяснить свое отсутствие? Если он заявит шефу, что не вышел на работу по причине попадания в другое измерение, его в сочтут клиническим сумасшедшим, а то и решат, что издевается – и тогда дорога ему в психушку либо на улицу без выходного пособия.
Генри плелся следом за гордо вышагивающим товарищем и старался думать пореже и поменьше, иначе настроение тут же начинало катиться вниз с такой скоростью, что поднять его хотя бы до нуля становилось невыполнимой задачей. Он и раньше завидовал умению Грейди сохранять невозмутимо-приподнятое настроение почти в любой ситуации, а сейчас при взгляде на приятеля просто хотелось его убить (дабы не смущал ум).
