Я пообещала подумать, ведь медицина мне всегда была близка.
Собеседники менялись, предложения сыпались, ноги гудели, голова шла кругом. У очередного попутчика меня перехватил Гай Полянский.
Вот о нём-то я совершенно забыла, даже не знала, что он тоже здесь. А с какой стати?
Второкурсник не повёл меня по залу, а за руку проводил на балкон. Я не сопротивлялась, сама бы вышла куда-нибудь в тишину, да и что он мне сделает?
— Ты приняла решение? Время вышло, — разговор он завёл сразу, как только стихла музыка.
— Приняла. Мой ответ прежний. Я не заинтересована в твоём предложении. Заводить отношения я пока вообще ни с кем не планирую.
— Что-то я не заметил этого, когда ты флиртовала с Терром, — парень начинал злиться.
— Тебе показалось. Гай, ты меня совсем не знаешь, чего ты ко мне прицепился?
— Я так хочу.
— Ты похож на избалованного ребёнка, которому не купили игрушку. Я не буду с тобой ни спать, ни встречаться, — я тоже начала заводиться, заряжаясь его настроением.
— Будешь. У меня есть доказательства того, что ты дикая, и если не придёшь в понедельник вечером ко мне в коттедж, я поделюсь ими с остальными.
— Делись, я не веду переговоров с шантажистами! — я попыталась вернуться обратно в зал, но он не пустил, больно ухватив за локоть.
— Не боишься огласки, и того, что от тебя все в страхе отвернутся? Ладно. А за сына не волнуешься? — тут он вытащил из кармана телефон и показал мне фото Даньки. Раскопал-таки, гад малолетний!
Вот тварь! Меня затрясло, и перед глазами появилась красная пелена.
— Если ты хоть пальцем прикоснёшься к моему сыну, — зашипела я ему в лицо, — я кастрирую тебя тупым ножом, и мне плевать, что за это будет.
Я вырвала руку и, выбегая с балкона, заметила мелькнувшую в углу тень. Час от часу не легче, похоже, у нашего разговора был свидетель.
— До понедельника, дикарка, — донеслось мне вслед.
Продолжать общаться с гостями и делать вид, что всё хорошо, было совершенно невозможно, да и приём подходил к концу. Сославшись на усталость, я попрощалась с Бакуниными и уехала в отель.
Долго металась по номеру, не зная, что делать. А потом позвонила Михаилу: мне срочно нужен был совет. Договорившись, что он придёт ко мне домой завтра в три, я немного успокоилась, сняла, наконец, бальный наряд, приняла ванну и отправилась в постель. Полночи провалялась без сна, перебирая в голове варианты развития событий, потом тревожно продремала до утра и проснулась разбитая, с синяками под глазами. Ни о какой прогулке по столице, которую я планировала, не шло и речи. Хотелось домой, под защиту созданного Мефодием уюта, к любимым кошкам, и срочно хотя бы созвониться с сыном.
Дома в УМИЖ, мне действительно полегчало. Первым делом я поговорила с Даней, а потом домовой завёл серьёзный разговор о кошках.
— Скорее бы ты, хозяйка, смогла научить их разговаривать, — он кивнул на внимательно слушавших нас Тишь и Таша.
— Мне только разговаривающих кошек не хватало! — не стала я сообщать домовому, что даже не знала о таких возможностях, но улыбнулась, только представив такую перспективу.
— Зря смеешься, говорящими, они могут даже пользу в хозяйстве приносить.
Я продолжала улыбаться, представив весёлую жизнь с домовым и двумя разговорчивыми кошками.
— Какую?
— В магазин бегать за мелочами, на звонки отвечать, со мной беседовать, пока тебя нет…
Его мечты прервал звонок в дверь: это к обеду пришёл Миша, и, не предложив гостю даже чайку попить, я выложила всё как на духу, затащив его в гостиную.
